Попаданка для Принца, или Жена из пророчества 2

Но голем повиновался Тьеру, что было неудивительно. Все‑таки принц здесь главный. Едва узнав хозяина, голем отступил в сторону, и я разочарованно вздохнула. Похоже, когда дело касается Тьера, выход все‑таки есть.

Принц взялся за дверную ручку, и я вдруг выпалила:

– Не открывай!

Интуиция вопила – не надо этого делать! Как будто за дверью стояло что‑то ужасное, что‑то способное изменить все.

Тьер обернулся и посмотрел на меня. Я прочла в его глазах то же знание. Он это тоже чувствовал – то, что за дверью, не принесет ничего хорошего. Но вместе с тем в его взгляде была обреченность.

– Я должен это сделать, – произнес он и повернул ручку.

Дверь открылась бесшумно. Зимнее солнце ворвалось во мрак холла и ударило по глазам, заставив всех прищуриться.

Когда зрение привыкло к резкой смене освещения, я увидела силуэт. Женский. Солнце было за спиной гостьи, так что ее лицо оставалось в тени. Но уже один тот факт, что это оказалась женщина, безмерно меня удивил.

Она добиралась одна по горам, через сугробы… Должно быть, ей очень надо было в Северный замок.

Тьер был ближе всего к гостье, он заглянул ей в лицо и попятился от двери. Таким растерянным я никогда его не видела.

Между тем Гостья шагнула вперед и пересекла порог замка.

– Это она… – прошептал стоящий рядом со мной Джем.

– Не поняла? Кто она? – уточнила я.

Ответил мне не Джем, а сама гостья. Ее голос прокатился по холлу, и эхо разнесло его по всему замку, словно она сделала объявление сразу для всех.

– Я – каменная дева, истинная невеста принца и будущая правительница Северного королевства, – заявила она.

После этих слов девушка сделала еще один шаг вперед, и свет, наконец, упал на ее лицо. Это была она! Та самая девушка с портрета. Как там ее звали… Кажется, Этлина. Поразительно, она выглядела не старше, чем на портрете, а ведь он был написан не вчера. Но время как будто не коснулось девушки. И все же причем тут каменная дева?

Нечисть за моей спиной дружно ахнула, а Джем вовсе всхлипнул. Они тоже ее узнали. Я оглянулась на них и озадаченно нахмурилась. Клыкастая компания выглядела напуганной. Как будто замок посетила не хрупкая девушка, а лично Ван Хельсинг – убийца нечисти. Казалось, еще немного – и вурдалак сменит веер на крест и начнет им отмахиваться от нашей гостьи.

– Что происходит, Тьер? – я повернулась к принцу.

Он – единственный, кто мог все объяснить. Но, похоже, и он лишился дара речи. Стоял и смотрел на гостью с таким лицом, будто увидел призрака. И это было далеко не доброе привидение, а злобный дух.

– Да, Тьеррион, объясни, что происходит, – поддержала меня Этлина. – Стоило мне ненадолго покинуть замок, как в нем уже поселилась другая.

Я даже не сразу сообразила, что она обращается к Тьеру. Только потом дошло – это его полное имя.

А еще мне ужасно не понравилось, как Этлина говорит с принцем. Так, словно имеет право ему указывать. Словно она здесь главная, а все остальные просто пыль под ее ногами.

– Я был уверен, что тебя разбили, – произнес Тьер так, будто жалел, что это неправда.

– В самом деле, – поддержала я, – я же разбила статую каменной девы. Случайно, – добавила на всякий случай. – Ее осколки лежат в склепе.

– Это лишь корка, – махнула рукой Этлина. – Ты не разбила меня, но пробудила раньше времени. Я хотела еще немного подождать… пока Тьер будет готов… Но все, что делается, к лучшему. Наконец‑то, мы сможем быть вместе.

Последние слова предназначались Тьеру. Новоявленная каменная дева была решительно настроена исполнить пророчество. Выйти замуж за принца, нарожать ему наследников… Вот только есть одна загвоздка – это место уже занято! Мной!

Я ожидала, что Тьер объявит об этом, но он почему‑то молчал. Мне его реакция нравилась все меньше. Он избегал моего взгляда – дурной знак.

Вместо меня Тьер посмотрел на брата. И сразу все прояснилось. Мысли Тьера были передо мной, как на ладони. Естественно, он думал о младшем брате. Вот он – шанс спасти Джема от проклятия. Сам Тьер смертельно ранен, его жизнь может оборваться в любой момент, так пусть хоть брат поживет нормально.

Перед Тьером стоял непростой выбор – личное счастье или счастье брата? И он выбрал не себя, а значит, и не меня. Это причинило мне боль, но именно за это я полюбила Тьера. За то, что он, не раздумывая, готов пожертвовать собой ради других, как в тот раз, когда он загородил меня от дикой кошки.

Сделай Тьер другой выбор, часть меня разочаровалась бы в нем. Вот такие странные чувства обуревали меня. Я была расстроена решением Тьера и одновременно гордилась им. Непостижимая женская логика.

Но я не была готова сдаться. Не так быстро.

– На постаменте было написано – Алитея, – напомнила я гостье. – Но тебя зовут иначе. Как ты можешь быть каменной девой?

– Взяла псевдоним, хотела выглядеть таинственно. Впрочем, Тьер мигом меня раскусил. Он меня слишком хорошо знает и понимает, что я никогда бы не отдала его другой, – пожала она плечами и обвинила: – А ты наглым образом присвоила мое место! Ты даже не знаешь ее настоящее имя, Тьер. И тебя это устраивает?

– Она, по крайней мере, не пыталась меня убить, – ответил он.

– Я тоже! Я лишь хотела тебя образумить. Доказать, что мы созданы друг для друга.

Ого, да здесь целая драма. Этлина только появилась, а уже устраивает семейные ссоры. А ведь они еще не женаты до конца! Ох, не завидую я Тьеру.

От этой перепалки и напряжения, разлитого в воздухе, у меня снова разболелась голова. Это не просто боль, а та самая боль, родом из склепа.

При взгляде на Этлину ко мне снова начала пробиваться память о попадании в чужой мир. Очень не вовремя. Но я не могла с этим бороться. Воспоминания обрушились на меня водопадом, и я захлебнулась в них.

Холл со всеми, кто в нем был, померк, и я поняла, что снова нахожусь в склепе. Сейчас я узнаю, как все было на самом деле…

 

Глава 5. О том, как Аля попала. Во всех смыслах…

 

Каким‑то непостижимым образом я очутилась в склепе и увидела… себя. Но со стороны. Я будто смотрела фильм с самой собой в главной роли. Странное ощущение, скажу я вам.

Началось все с того, что в мрачном склепе зажглась яркая вспышка. Этакий небольшой локальный взрыв или, точнее, разрыв материи между мирами. Вспышка почти сразу же погасла, напоследок выплюнув меня.

– Ух! – «вторая я» подобно мешку с картошкой рухнула прямо на каменный постамент со статуей девушки.