Порочная клятва

3. Уиллоу

 

Я потрясенно смотрю на трех братьев, в глазах все еще стоят слезы.

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я, голос звучит хрипло и болезненно.

Все трое – это шквал движений. Вик закрывает окно, Мэлис кивает Рэнсому, а тот ему в ответ, направляясь в мою спальню.

– Мы заберем тебя отсюда, – мрачно говорит Мэлис. – Не позволим тебе этого сделать. Увезем тебя прочь, и ты сможешь избежать этого брака.

– Я…

Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, Рэнсом кричит из спальни:

– Модные шмотки тут оставлю. Знаю, они классные, но не думаю, что тебе захочется носить то, что купила эта старая тварь, верно?

– Путешествовать налегке – хорошая идея, – вмешивается Виктор, заходя в ванную. – Возьми только самое необходимое.

– Подождите, – заикаюсь я. – Вы не можете этого сделать.

– Солнышко, я знаю, ты считаешь, что должна защитить нас, но…

– Остановитесь! – практически кричу я. Мой голос эхом разносится вокруг нас, и Мэлис с Виктором удивленно моргают, глядя на меня. – Я никуда не пойду. Не могу уйти.

Лицо Мэлиса каменеет, в его темно‑серых глазах светится гнев. Вик тоже выглядит раздраженным. Из спальни выходит Рэнсом, ероша свои растрепанные каштановые волосы.

– У нас сейчас нет времени спорить об этом, – говорит он, и колечко в его брови поблескивает на свету, когда он качает головой. – Займемся этим, как только вытащим тебя отсюда, ладно?

– Вы не понимаете, – говорю я ему, отходя от двери. – Уходите. Сейчас же.

Это, кажется, еще больше бесит Мэлиса. Он, как и раньше, смотрит на меня со злостью, с которой не в силах совладать.

– Нет, это ты не понимаешь, – огрызается он. – Ты должна пойти с нами. Я знаю, ты пытаешься быть благородной или что ты там себе напридумывала, но мы не позволим тебе выйти замуж за этого сраного козла только ради нашей безопасности. Мы не позволим тебе пожертвовать собой ради нас!

– Послушай его, мотылек, – тихо шепчет Вик. – Пожалуйста. Никто из нас не хочет, чтобы с тобой подобное случилось.

– Я тоже этого не хочу, – в отчаянии говорю я. – Но у меня нет выбора.

– Еще как есть, мать твою! – взрывается Мэлис. Он держит меня, вжимая в угол комнаты, пока моя спина не упирается в стену. – Не тебе за нас решать, солнышко. – В его голосе слышится низкое рычание, гнев и разочарование берут верх. – Мы ни за что, черт возьми, не позволим тебе этого сделать. Я убью любого, кто попытается прикоснуться к тебе.

Я качаю головой, пытаясь собраться с мыслями. Все перепуталось, все эмоции от того, что я узнала от Оливии, борются с простым фактом – я и правда хотела бы сбежать с братьями.

Мэлис пользуется моим оцепенением, хватает меня за руку и тащит прочь из угла.

– Возьми сумку, – бросает он Рэнсому, а затем начинает тянуть меня к двери.

Это приводит меня в чувство, и я борюсь с ним, пытаясь вырвать руку. Он сильнее меня, но я упираюсь пятками в плюшевый ковер на полу и ударяю его по руке. Затем цепляюсь ногтями, делая все, что в моих силах, чтобы помешать ему вывести меня из квартиры. Дыхание становится прерывистым.

– Нет, – хриплю я. – Нет. Нет!

Мэлис наконец останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Наверное, я выгляжу жутко напуганной, но именно так я себя и чувствую. Во мне нарастает истерика, от которой комната немного кружится, пока я пытаюсь набрать воздуха в легкие. Каждый вдох кажется мне слишком поверхностным, кислорода, чтобы продолжать двигаться, не хватает, и стресс этого дня обрушивается на меня, как тонна кирпичей.

На лице Мэлиса мелькает беспокойство, между его темными бровями пролегает небольшая морщинка, и он опускает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Солнышко, что…

Его хватка на мне немного ослабла, когда он остановился, и я пользуюсь этим, чтобы высвободить руку и, спотыкаясь, отойти от него.

– Остановись! Пожалуйста, просто остановись. Я не могу пойти с вами. Не могу… Ты не понимаешь, я…

Это звучит как ломаная тарабарщина, и я понимаю, что по моему лицу текут слезы. От тяжелого дыхания у меня болит грудь, и я дрожу с головы до ног, как будто замерзаю.

Я обхватываю себя руками, пытаясь собраться, хотя чувствую, что разваливаюсь на части. Братья обмениваются взглядами, между ними происходит невербальная беседа, но Мэлис не делает попытки снова меня схватить.

– Уиллоу, – мягко произносит Рэнсом, делая несколько осторожных шагов в мою сторону. – Что случилось? Что она с тобой сделала?

Я качаю головой, и мне требуется несколько попыток, чтобы выдавить из себя хоть какой‑то звук. Мне трудно говорить, слова застревают в горле, как осколки стекла, но я должна сказать им, чтобы они не сделали все еще хуже, чем есть.

– Снаружи охранник, – начинаю я. – Он… он высадил меня здесь и все еще сидит в своей машине.

Мэлис поворачивается к ближайшему окну, пристально глядя на улицу внизу.

– Черт. Значит, старуха наблюдает, – рычит он, сжимая руки в кулаки.

– И это еще не все. – Я показываю свое запястье, в которое тот мужчина воткнул маячок по просьбе Оливии. – Она следит за мной. Если я покину определенный район, она сразу узнает и тут же отыщет меня.

От того, что я произношу это вслух, становится еще больнее. Запястье пульсирует в том месте, куда вставили трекер. Слезы быстрее бегут по щекам. Я даже не стираю их, просто шмыгаю носом, пытаясь сдержать себя.

– У нее есть целый план, – объясняю я. – Как пройдет помолвка с этим… этим козлом. Как мы поженимся. – Я снова сглатываю.

– Вот же мразь, – взрывается Мэлис. Он отворачивается от окна, его кулак с глухим стуком обрушивается на стену. – Она не может этого сделать.

– Может, – шепчу я. – Уже делает. Оливия сказала, что если мы попытаемся сбежать, она придет за нами. И она может. Ее состояние, возможно, уже не то, что раньше, но я знаю, у нее есть ресурсы, и она бы так разозлилась, что…

Я качаю головой, и рыдание вырывается из моего горла прежде, чем я успеваю закончить фразу.

Но мне это и не нужно.

Все в этой комнате знают, на что способна Оливия Стэнтон, а ее угрозы вполне реальны.