Порочная клятва

По ее щекам все еще текут дорожки от слез, и я протягиваю руку, чтобы большим пальцем смахнуть их.

Даже в таком состоянии она по‑прежнему кажется мне чертовски красивой. Она самая прекрасная женщина из всех, кого я когда‑либо знал, и всегда будет такой.

– Послушай меня, солнышко, – говорю я ей, понизив голос. – Мы не планируем позволять этой гребаной старухе убить нас или отправить в тюрьму. Но еще мы не можем допустить, чтобы тебя насильно выдали замуж. Особенно за того, кого эта тварь для тебя выбрала, прекрасно зная, что он кусок дерьма. Так что придется придумать третий вариант.

– Какой третий вариант? – бормочет она хриплым от слез голосом.

– План «Б», – говорю я. – Нам просто нужно что‑то придумать.

В ее глазах расцветает надежда, и хотя это всего лишь крошечная искорка, почти потушенная болью и страхом, она все еще там. И за этим чертовски приятно наблюдать.

– Знаешь, мы ведь в таких делах преуспели, – с улыбкой вставляет Рэнсом. – Мы всегда на ходу придумываем новый план, меняем ситуацию, находим способ обойти препятствия. Если бы мы не были хороши в этом дерьме, нас бы уже давно не было в живых. Мы и теперь сможем это провернуть.

В глазах Вика что‑то мелькает, после чего он отделяется от нашей маленькой группы и, проходя через гостиную, внимательно осматривает вещи. Почувствовав себя удовлетворенным, он переходит в другие комнаты, тщательно осматривая их так, как умеет только он, и, скорее всего, подсознательно убираясь по пути.

– Ладно, – объявляет он, когда возвращается. – Все чисто.

Уиллоу озадаченно смотрит на него, и он поясняет:

– Я проверял, не установила ли она здесь «жучков». Чтобы прослушивать тебя.

– Только тебе могло бы подобное прийти в голову, – бормочет Уиллоу. – Видимо, исходишь из собственного опыта, а?

Ее губы растягиваются в нерешительной улыбке, но приятно снова слышать, как она шутит.

Вик улыбается в ответ, наклоняя голову, и его голубые глаза встречаются с ее.

– Возможно.

Рэнсом подходит к окну и выглядывает наружу, стараясь держаться в тени.

– Черная машина? – спрашивает он. – Внедорожник?

– Это тот парень, который привез меня домой, – подтверждает Уиллоу.

– Рэнсом?

Я приподнимаю бровь, глядя на него, и он слышит мой невысказанный вопрос, тут же выдавая мне вслух то, что я хочу знать.

– Один парень, сидит за рулем. Скорее всего, вооружен, но трудно сказать наверняка. По пути сюда мы больше никого не видели, но не факт, что Оливия не наставила еще кучу своих людей по периметру или в самом здании.

Уиллоу потирает то место на запястье, куда, по ее словам, какой‑то мужик вставил ей под кожу маячок.

– Ей не нужны другие люди, – бормочет она. – У нее на руках все козыри.

– Ага, но только пока, – говорю я ей. – Мы можем придумать, как подпортить жизнь этой старухе.

Я подвожу Уиллоу к дивану и усаживаю ее. Мы с Рэнсомом опускаемся по обе стороны от нее, а Вик устраивается в кресле и придвигает его поближе к дивану. Именно так мы с братьями всегда и строим планы: садимся втроем в нашей гостиной и готовимся препираться, выдвигать идеи, пока не найдем то, что устроит всех.

Еще до того, как мы начинаем говорить, Рэнсом усаживает Уиллоу к себе на колени, и она легко поддается, тая от его прикосновения, а мой младший брат тихо вздыхает, как будто эта близость помогает ему сохранять спокойствие.

Мои собственные ладони покалывает от желания прикоснуться к ней, снова заключить ее в свои объятия. Но я знаю, что ей это нужно – почувствовать поддержку со стороны всех нас любыми способами.

Рэнсом всегда был добр к ней. Добрее, чем я в большинстве случаев. Он умеет заставить ее раскрыться, почувствовать себя комфортно, а сейчас ей как раз и нужно подобное утешение. Особенно после того дня, что у нее был. Я хочу этого для нее.

– Давайте сначала обсудим факты, – говорит Вик, переходя к делу. – Сегодня случилось… много всего. Много новой информации. И у нас еще не было возможности во всем этом разобраться.

– Ну, мы знаем, что Оливия, мать ее, Стэнтон – это Икс, – фыркает Рэнсом. – Сюрпризец дня, я бы сказал.

В этом он прав. Все это время мы представляли себе некоего человека с хорошими связями, который сидит в тени и дергает за ниточки. Предполагали, что это был кто‑то, кого мы знали лично, кто‑то, кто был заинтересован в нашей жизни и знал, как надавить на наши слабые места.

Но мы никак не могли даже подумать, что этим человеком окажется бабушка Уиллоу.

– Есть ли шанс, что она блефовала? – спрашивает Вик. – Может, она солгала?

Я смотрю на него, понимая, что он спрашивает об этом, только чтобы досконально разобрать каждую деталь, однако все мы знаем ответ.

– Нет, – говорю я. – Она точно Икс. Слишком много знает. И если только она не кто‑то еще более важный, чем Икс, перед кем он мог бы отчитываться, то тогда старуха сказала правду.

Вик кивает, его темные волосы блестят в свете ламп.

– Тогда она определенно не блефует. У нее есть возможность отправить Мэлиса обратно в тюрьму и, возможно, посадить всех нас, если она того пожелает. Мы понятия не имеем, насколько обширной может быть ее сеть, как в криминальном мире, так и в законной сфере, но нам известно, что она собирается пристально следить за Уиллоу. Она упоминала переезд к ней в дом?

Он адресует этот последний вопрос Уиллоу, а та качает головой и слегка выпрямляется, прислонившись к груди Рэнсома.

– Нет, – бормочет Уиллоу. – Но думаю, она захочет, чтобы я жила с Троем после того, как мы поженимся.

Последнее слово звучит горько, и это заставляет меня стиснуть челюсть, а руки неосознанно сжимаются в кулаки. Вик колеблется, и я вижу, что он тоже пытается осмыслить то, что она только что сказала. Затем он прочищает горло и отвечает:

– Ну, она явно предпринимает шаги, чтобы убедиться, что ты не сможешь сбежать, даже если пока она позволяет тебе оставаться одной. В любом случае, побег был бы опасен, и, как ты сказала, у Оливии есть ресурсы, чтобы выследить нас.

– Да ты просто лучик надежды во плоти, Вик, – бормочет Рэнсом, притягивая Уиллоу к себе. Он прижимается к ней, а она кладет голову ему на плечо, и они оба смотрят на Вика, чтобы понять, к чему тот клонит.

Мой близнец закатывает глаза, хотя в остальном выражение его лица почти не меняется.

– Я излагаю факты, – говорит он. – Мы должны знать, против чего сражаемся, если хотим разработать план.

– Логично, – бормочет Уиллоу. – Я не хочу что‑то упустить из‑за того, что мы… не изучили все факты.

Вик бросает взгляд на Рэнсома, и наш младший братишка гримасничает, но кивает. Дело в том, что места для маневра у нас маловато. Оливия Стэнтон – злобная сука, но она злобная сука со связями и ресурсами, о которых мы можем только мечтать.

– Мы могли бы просто убить ее, – бормочу я себе под нос.