Порочный. Скандальный роман

Подколола, а меня… поймали.

И, кажется, отпускать совсем не собираются.

Кожа горит, губы полыхают – ведь именно туда «прилип» взгляд взрослого мужчины.

Еще немного…

Мне некуда двинуться! Ой, что творится… У него такой вид, будто готов меня… взять… Здесь.

И будто бы в подтверждение моих мыслей Рахман отрывает одну руку от подлокотника, хватается за край пледа и тянет его вниз.

Тянет‑тянет, обнажая.

Я не голая. Нет, не голая. Но мне нужно себя осмотреть, чтобы в этом убедиться.

И, честно признаться, одежда совсем не спасает от его взгляда.

Напротив.

Я чувствую, как на мне эта одежда тлеет, превращаясь в пепел, который так легко сдуть… дыханием.

Грудная клетка вздымается и опускается часто‑часто.

Рахман – я напоминаю себе, что он – Исаевич, выпускает вслух несколько слов, на родном языке. От этих гортанных звуков тело получает еще один порочный сигнал, и вот я уже мысленно вижу, как этот мужик вбивается в меня, придерживая за ягодицы, шепча на ушко… Вот это самое… И что‑нибудь еще.

Наваждение какое‑то! Нужно что‑то срочно сделать, сказать.

– Что думаешь?

Пальцы задевают мои волосы, подушечки пальцев скользят по лицу, поддевают подбородок.

Язык припекся к небу, сглатывая слюну.

Большой палец мужчины тянет пылающую дорожку чуть‑чуть ниже губы, совсем немного задевает ее.

Меня будто током пронизывает насквозь.

В голову бьет пьянящий коктейль мужского запаха и парфюма, не пойму, чего больше. Просто вдыхаю эту ядреную смесь.

Нужно вымолвить хоть что‑то, иначе…

– Согласна?

Глаза пытливо смотрят, задевают струны души. Внутри, у самого сердца, звенит горечь. Она сильнее всех прочих эмоций.

Думает, что вот так просто? Он щелкнул пальцами и – все?!

Послать бы его, но… Тогда придется уматывать, а мне, если честно, только‑только потеплело.

Уходить не хочется. Болтаться по городу – тоже. Медитировать весь вечер в дешевых кафе над чашкой чая?

С подруги мужик может всю ночь не слезать, а мне и податься некуда. Денег снять хату на сутки нет.

И поэтому вместо того, чтобы дать выход той горькой злости, которую вызвало во мне предложение Рахмана, мать его, Исаевича, я выпаливаю.

– Я хромаю. Не думаю, что вам… нужна… хромоногая содержанка!

Пялюсь на лицо мужчины, губы расплываются в легкой усмешке. Крупные пальцы крадутся выше, заходят за голову, обхватывают затылок.

Лицо мужчины оказывается совсем близко от моего.

– На ноги поставлю. Ерунда. Ты просто не представляешь, с какими серьезными травмами приходится иногда сталкиваться тамошним специалистам. Не пройдет и года, как ты и не вспомнишь о временном недуге. Оплачу восстановление.

Пальцы Рахмана поглаживают затылок. Губы зависают над моими.

– Это было да?

– Это было…

Успеваю выставить ладонь, жаркий, требовательный поцелуй приходится именно туда, и меня потряхивает. Тело вибрирует от касания его губ к моей руке.

– Нет, – отвечаю хрипло. – Восстановление вы мне оплатите, чтобы я к вашей дочери не приближалась. У нас уже есть… уговор.

Мужчина с рыком вжимает губы в мою ладонь и скользит ниже, захватывая прикусывающими движениями запястье.

– Словила. Подсекла. Шельма… – поднимает на меня горящий, тяжелый взгляд. – Все так. Верно. Так что ты хочешь? Что еще ты хочешь?

Голова идет кругом. Он так близко.

Так смотрит.

В груди вихрь.

Немножко страшно, но предвкушения и острого, захватывающего дух волнения намного больше.

Я привыкла к мужским взглядам. Они все – ужасно похотливые бабуины. К выкрикам «я бы вдул» и «покатайся на моем банане» я уже привыкла. Но так, как смотрит на меня отец Амиры, еще никто не смотрел.

Обещания кружат голову.

Он вроде торгуется, но я не чувствую, что он меня покупает.

Предлагает другую жизнь?

Это же самообман.

Ты обманываешь себя, Рори. Об‑ма‑ны‑ва‑ешь…

Ему просто хочется тебя… натянуть.

Стараюсь мысленно обозначить как можно более грубо и пошло это действие, внутри растекается лава.

Ох, да…

Глаза бесстыже падают на мощные бедра мужчины. Стыд? Нет, не слышали… Его ширинка напоминает палатку…

– Квартиру? – предлагает сам.

Снять? Купить?

Не все ли равно?

У меня сердце вот‑вот разобьется о грудную клетку от волнения и жара.

– Хватит, – прошу. – И телефон Амиры тоже… Тоже себе оставьте. Я пришла, только чтобы сохранить номер, и все.

Обхватываю себя за плечи, больше всего хочется коснуться плеч мужчины, но я не позволяю себе этого сделать. Неясно, какая будет у него реакция. Он дикий, необузданный, горящий, как факел.

Мне следует держаться от него подальше. Слишком опасно.

Слишком волнительно и… соблазнительно.

– Пусть будет по‑твоему.

Мужчина медленно выпрямляется, сложив руки под грудью. Смотрит на меня сверху вниз, я все еще в его тени.

Тону? Вязну? Сгораю?

С ума схожу…

Задыхаюсь.