Порочный. Скандальный роман
Я пульсирую, будто во мне забили крыльями миллиарды встревоженных мотыльков, спешащих на огонь.
– И если уж ты… взрослая, – притягивает ближе. – Мы не будем на «вы», правда? Без отчеств. Справишься? – хмыкает мне в макушку.
Ощущение, что я плавлюсь в его руках, как кусочек кокосового масла, растекающегося жидкостью от тепла ладоней.
– Попробую, Рахман… – мысленно добавляю «Исаевич».
Но дурацкое сердце летит в обрыв, счастливо выстукивая: Рахман, Рахман, Рахман. Даже когда до столкновения остаётся совсем немного, на повторе все то же имя.
– Что означает твоё имя, Рахман?
– Милостивый, богиня утренней зари, – отвечает мгновенно, дав понять, что знает о моем имени. – Похозяйничаешь?
Мы застываем у стола. Ладонь Рахмана лежит приятным гнетом на моей талии. Ощущаю себя так, словно я под его защитой.
Тепло, приятно, уверенно – ощущения, которых мне так не хватает, цепляет.
От пакетов с едой в воздух поднимаются ароматы, от которых слюнки так и рады наполнить рот.
Я ела последний раз вчера утром, перехватила немного после возвращения от Амиры. Булка была несвежей, даже разогрев в микроволновке ее не спас.
Обычно я предпочитаю есть вне дома. Толку готовить нет. Есть у меня примета: приготовлю что‑нибудь путного, на свои деньги, явится брательник и все подчистую сожрет. Причём примета даже коряво сработала в случае с подарком Амиры.
Поэтому я голодная и точно не буду считать калории. Съем, сколько влезет.
И выпью.
Совсем немного…
– Подашь бокалы для вина? – показывает в сторону шкафа.
Приходится покинуть гнет горячих ладоней. Может быть, это и хорошо. В себя приду, пульс восстановлю. Спокойствие. Уверенность…
Вот только мое спокойствие тает под пристальным взглядом Рахмана.
Плюс эта временная хромота… только добавляет неуверенности во всем. Былой грации как не бывало. Как же хочется вернуть все, как было!
До безумия хочется…
Застываю перед полкой с бокалами и чувствую, как по шее скатывается капелька пота.
Какие бокалы взять?
Они тут все… одинаковые.
Ну, почти. Одни более пузатенькие, вторые чуть более низкие или высокие.
Словом, я теряюсь. Знаю только, что те, треугольные, точно не подходят!
Вот же, а… Зачем им столько бокалов для вина?!
У меня дома всего один набор из шести бокалов, причем все разносортные.
– Бери те, что ближе, – советует издалека Рахман, верно считав мое замешательство. – Это те, что для красного вина.
– Я так и думала, – делаю уверенный вид.
Но игривый взгляд Рахмана мгновенно лишает меня напускной уверенности.
– Я сам не разбираюсь, какие бокалы для красного, а какие для белого. Даже общение с сомелье не помогло. Тем более важно не то, из чего пить, а то, что пьешь и в какой компании…
Рахман разливает вино по бокалам, протягивает один из них мне.
Чокается.
Хрусталь тонко звенит в воздухе.
Вино сладковато‑терпкое, с приятным послевкусием…
– Где‑то здесь должна быть сырная тарелка и закуски. Плюс основные блюда.
Аппетит подгоняет меня. Я даже на время забываю обо всем, полна азарта. Стол заставляю тарелками, перекладывая в них ужин.
Набрасываюсь на пасту с морепродуктами, едва сдерживаясь, Рахман выбирает бефстроганов из говядины.
Тянемся вилками к чаше с салатом, сталкиваясь приборами.
Поднимаю взгляд, замираю. Воздух будто плавится… Дрожит от напряжения.
– Дамы вперед, – подталкивает в мою сторону тарелку Рахман.
Не время делать вид, будто не хочу есть, накладываю себе щедро.
Мужчина поступает так же.
Мы едим, обмениваемся общими фразами. Рахман подливает вина.
Один бокал, второй…
Все безумно вкусное, вино сладкое…
Незаметно для себя втягиваюсь в разговор, отвечаю бойко.
Хочется прикусить себе язык за болтливость, но эта мысль рассыпается искристым смехом после очередной шутки Рахмана.
– Еще вина?
Наверное, мне уже хватит? Но я протягиваю бокал…
Рахман переворачивает бутылку, из нее проливается всего пару капель.
– Где‑то еще должны быть запасы…
Рахман поднимается и встает из‑за стола, направляется в кухню, а потом оказывается вдруг за моей спиной и наклоняется:
– Хочешь?
Он о вине, да? Разумеется, о вине!
Но мои мысли текут совершенно в ином направлении. В особенности когда он цепляет губами кожу на шее и… целует.
Глава 11
Рахман
Мурашки по коже шеи выдают отзывчивость девушки на мой крошечный поцелуй.
Невинный…
Но языком попробовал солоноватую терпкость ее кожи.
