Порочный. Скандальный роман
Выдержать порочный ритм просто невозможно!
И я сдаюсь, выгибаясь над его рукой.
Четкие, ритмичные сжатия пульсирующей плоти вокруг мужских пальцев такие же жадные и быстрые, как его движения и рывки.
– А‑а‑а… Давай… Давай… Охеренная… Да…
Вогнав пальцы поглубже, надавливает на стеночки, поглаживая, продлевает порочное удовольствие.
Стону и обтекаю.
Самые сладкие и самые постыдные мгновения в моей жизни.
– Вот это кайфанула, девочка…
Мокрые пальцы выскальзывают из лона, скользят между ног.
– До колен потекла… Умница. А теперь иди‑ка сюда.
Кое‑как спустив меня со своих колен на пол, Рахман остервенело дергает штаны вниз вместе с трусами.
Большой член угрожающе подскакивает в мощный кулак.
– Давай ротик, пора и дяде Рахману сделать приятное, – сипит он, рывком двигая кулаком по члену.
Я отползаю неуклюже. Сложно сделать это, когда штаны с трусами спущены до самых колен. Но я все‑таки пытаюсь это сделать.
Рахман так же активно пытается меня настигнуть.
Вот только пусть спрячет куда подальше свой угрожающий агрегат. Я уже не думаю, что хочу в себе этот… огромный и толстый ствол, больше напоминающий смертельно опасный бивень.
Да он меня до самой матки проткнет и в рот не поместится.
– Ничего я тебе… не буду делать. Ой!
Я попыталась лягнуть мужика в колено, в итоге распласталась, словно неуклюжий жук. Он, чертыхнувшись, падает сверху, зажав меня на ковре у комода.
– Не дашь свой ротик ругливый? – выдыхает. – Если возьму!
– Ненавижу! Убери от меня свои волосатые лапы… – кричу с паникой.
Теперь по‑настоящему страшно становится.
Он – большой и опасный.
Сильный. Грозный.
Возбужденный мужик. И мы в доме… совершенно одни!
Захочет и… трахнет всюду, как грозился!
Возмущенно пихаю его в грудь, пытаюсь укусить за массивную шею. Он шипит и дергает меня вниз, окончательно распластав на полу, целует мягче, ищет мой рот, воркует.
– Глупая. Дерзкая девчонка. Поняла, что со мной шутки плохи? Это только разминка. Дай…
– Нет!
– Руку дай, глупая, – облизывает мой рот. – К такому прибору привыкнуть надо. Будет время обкатать твой ротик позднее. Без спешки. А сейчас…
Рывком опускает мою ладонь на ствол, горячий, как крутой кипяток.
– Ау‑у‑уффф…
– Нравится? – считывает каждый звук и выражение моего лица. – Так действуй!
Его лапа накрывает мою ладонь, сжимается поверх пальцев и начинает двигаться в каком‑то сумасшедшем ритме.
Я в шоке… Знала, что про таких мужчин говорят, горячая кровь, но не представляла даже насколько.
И как… Боже, что мне потом с этим зверем делать?!
Глава 16
Аврора
Горячий член пульсирует под моей рукой, сталь ствола обжигает пальцы. Крупный, длинный, с обрезанной плотью. Из‑за этого кажется еще больше, и мне бы не смотреть, но взгляд примагничивается снова и снова туда, где на автомате движутся наши сцепленные руки.
– Нравится смотреть? – ухмыляется.
Цепляет пальцами подбородок, приподнимает. Тону в темных глазах. Взгляд полон страсти, требовательный и глубокий.
Суровые черты лица преображены, будто я смотрю на него через линзу, которая делает все красивее, чем есть на самом деле. Нижнюю часть лица украшает стильная, густая бородка.
Мы целовались, его борода ничуть не мешала, а раньше я бы и не подумала, что мне понравится целоваться с бородатым и волосатым мужиком, который, ко всему прочему, мне в отцы годится.
Пульс стремительно разгоняется.
Подавшись вперед, Рахман цепляет мои губы, накрывает рот своим, целуя. Я лишь немного артачусь, для вида клацаю зубами по его губе. Он шипит и обещает наказать, я поспешно зализываю место укуса и позволяю себе двинуться языком ему в рот. Он мгновенно подхватывает и посасывать начинает.
И на этом еще не все.
Это только начало. Поняв, что больше не нужно контролировать мою руку, которая подстроилась под его любимый темп, Рахман начинает трогать меня всюду. Торопливо забирается руками под футболку, гладит кожу.
Ворох мурашек рассыпается по телу от его касаний.
Дальше – больше…
Крупные пальцы проникают под косточки бюстгальтера. Рахман нагло сдвигает чашечки вверх и сжимает груди ладонями.
Меня пробивает насквозь искрой и чуть‑чуть смущением – моя грудь слишком маленькая для его больших рук, но он мнет ее с наслаждением.
Сминает жестко, выбивая приглушенные стоны и вскрики. От таких действий и синяки могут остаться!
Подушечки больших пальцев скользят по затвердевшим соскам, кружат по ним, ввергая в истому. К искушенной ласке добавляются и другие пальцы. Теперь он занят только моей грудью, а твердые губы перестают терзать мои, спускаются на шею.
Но перед этим он бросает на меня пьяный, полный дурмана взгляд.
– Что делаешь, ведьма! – выдыхает.
Меня словно молнией пробивает.
Горячие, посасывающие поцелуи становятся интенсивнее.
