Порочный. Скандальный роман
Глава 17
Рахман
После моих слов Аврора замирает камнем и совсем не движется, едва дышит. Даже не смотрит на меня. Я наклоняюсь к ней осторожно и неожиданно получаю тычок.
Кулачком в нос.
Маленький, костлявый кулачок, которым она бахнула мне по переносице так, что искры полетели во все стороны.
– Не трогайте меня, ясно?! Не трогайте! – вопит, пытаясь откатиться в сторону.
Ойкает, сползая с кровати. Я все‑таки хватаю ее за руку и прижимаю к себе извивающуюся, будто бешеную змею.
– Тшш… Ты чего, а? Девочка… Тише‑тише. Все хорошо, да? Дай приласкаю!
– НЕТ! – вопит мне в ухо. – Не хорошо! У меня там кровь… Кровь хлещет.
– Дай взгляну.
– Нет! Не трогайте! Уйдите.
– Куда я пойду? Это мой дом.
– Значит, я пойду! Отпустите! – верещит упрямо.
И не шлепнешь по заднице, да? Надумает себе всякого…
– У вас, кажется, дела были… тоже… важные! Вот и… займитесь! – рычит слезами. – Получили, что хотели, свободны!
Больше всего меня не ее слова обидные задевают и не вот эти дерзости, а дебильное выканье. Какое же тут «вы» после такого огненного «ты и я», где я в ней по самые, сука, звенящие от напряжения яйца?!
Приходится держать ее, сдавив посильнее. Держать и ждать, пока она устанет биться, вырываться, но… девчонка – боец, и упорная.
Но и я не из сопляков.
Телефон снова звонит. Валяется где‑то… У меня проблемы с дочкой. Всего несколько минут назад я был готов лететь и сразу же ее оттуда забрать, заодно всем языки грязные вырвать и головы снести тем, кто осмелился оговорить мою непорочную дочь. Но сейчас…
Не готов я отпустить Аврору! Не готов…
Голос чести, разума, долга и крови против всего одного голоса – голоса сердца, которое твердит, что уйти сейчас и просто выпнуть девчонку будет худшей из всех ошибок, которые я когда‑либо совершал. Ошибок у меня в жизни было немало. Я своеобразный рекордсмен.
Ничего не станет с Амирой, если я на день или на два позже вылечу за ней. Побудет в своей комнате. Под гнетом осуждения жить непросто, но она – моя дочь, сильная девочка, справится. Надеюсь, с честью и гордым молчанием, не обращая внимания на грязные пересуды, подождет меня.
Ведь билет есть только один – горящий, прямо сегодня вылет. Или опоздаю и потом только через день‑два…
Я выбираю остаться.
Стыдно ли мне, как отцу, который никогда не был хорошим родителем и остался единственным для своей дочери?
Ужасно стыдно. Гнев небес падет на мою голову. Не единожды придется покаяться… Семья – важнее всего, а я, выходит, главнее семьи какую‑то рваную письку поставил.
И это же все я. Я, тот самый, который не против других поучить, как нужно и должно делать, а сам… Слаб на зов плоти оказался.
Еще и Аврора.
Ни капли не облегчает моего выбора.
Каждым действием и нехорошим словом в мой адрес подтверждает, что мне стоит уехать. В аэропорт. И лететь к дочери. Прямо сейчас.
Я, может быть, вообще этой дерзкой девчонке не нужен, и она просто поиграть хотела. Хвостом покрутить! Покрутила…
– С некоторыми мужчинами шутки плохи. Не я, так другой бы насадил после подобных провокаций.
– Что‑о‑о?!
Едва успокоившись, снова начинает беситься и рваться прочь из моих объятий.
– Да… я… Я вообще никого не провоцировала!
– Трусы на торшере. Хочешь сказать, не провокация?
– Я в целом. Никого! А трусы… Трусы – это шутка была! У вас чувство юмора отсутствует. Я ничего в виду не имела. Просто…
– Просто мастурбировала так, что кончила, после нашего поцелуя. Трогала себя.
– Не ваше дело. Мое влагалище. Хочу трогаю – хочу нет!
– Теперь уже не так. Теперь все это мое! – заявляю я, стиснув пальцы на бедре.
Чуть‑чуть веду в сторону, Аврора верещит.
– Не трогайте! Там в мясо… Там ужас… Больно!
– Не выкай.
– Что?!
– Не выкай мне. Успокойся. Пойдем в душ, вымоешься.
– Только не с ва…
Сжимаю пальцы на заднице крепче, Аврора мигом исправляется.
– Только не с тобой! Я сама… Одна!
– Окей. Ты сейчас в мой душ отправишься, а я принесу твою сумку. Там есть одежда? Белье? Или…
– Самое необходимое, – бурчит. – Все, отпускай!
* * *
Приходится ждать возле двери ванной. Потому что эта дурочка заперлась – и чего я там в этой задвижке не сдвину, что ли? Детский сад же! Детский… Но какого‑то хрена топчусь возле двери и жду.
Жду, пока Аврора, сцапавшая свой рюкзак‑сумку, выйдет из ванной комнаты. Я уже сам освежился в гостевом душе, стащил белье в стирку, даже воздух освежил в спальне. Там душно и вкусно пахло нашим сексом…
Теперь вот топчусь.
Переминаюсь.
С ноги на ногу.
Твою мать, а…
