Последнее отражение

В забегаловке даже в яркий солнечный день царил полумрак, что им было на руку: не так сильно видны синяки на лице Лу. Не хватало только нарваться на какую‑нибудь сердобольную официантку, которая решит, что Лу в опасности, и вызовет полицию. Стефан был уверен: Селена‑Лу не из тех, кто любит общаться со стражами порядка.

На принесенную еду: огромную порцию омлета с сосисками и салат из свежих овощей – Лу набросилась с аппетитом маленького слона. Себе Стефан заказал лишь чашку зеленого чая. Пусть он не считал себя чистоплюем, но есть в подобных местах опасался. Да и просто не был голоден. Он крайне редко завтракал, обычно не испытывал голода до обеда. И хоть время уже приближалось к полудню, есть все еще не хотелось. Должно быть, сказывался стресс. Признаться, убегать от погони Стефану пришлось впервые в жизни.

Расправившись с едой, Лу довольно улыбнулась, откинулась на спинку диванчика и взяла в руки чашку уже подостывшего кофе.

– Начала мне доверять? – поинтересовался Стефан.

– Я же сказала: после чашки кофе, – напомнила Лу. – Но ты пока можешь рассказать мне, кто ты такой, откуда обо мне узнал и чего хочешь.

– Что ж, – Стефан допил свой чай, аккуратно поставил чашку на блюдце, тоже посмотрел на Лу. – Как я уже говорил, меня зовут Стефан Яновский. Я ученый, изучаю историю, религию, традиции и так далее. Работаю в Институте всеобщей истории, консультирую музеи, частных коллекционеров.

– Ума не приложу, что такому человеку, как ты, могло понадобиться от меня, – призналась Лу.

– Мне понадобились твои способности, – не став юлить, сказал Стефан.

Лу вздернула брови.

– Ты хочешь, чтобы я составила букет твоей жене? – настолько искренне изобразила удивление она, что Стефан почти поверил.

Он проследил за ее взглядом, увидел, что она смотрит на обручальное кольцо на его пальце. Спрятал руки под стол.

– Я хочу, чтобы ты украла для меня кое‑что.

Стефан внимательно смотрел на нее, но Лу никак себя не выдала. Продолжала разглядывать его в ответ, а затем вдруг запрокинула голову и расхохоталась.

– Ты серьезно? – спросила она, вдоволь насмеявшись.

Стефан кивнул.

– Слушай, ученый, ты меня с кем‑то спутал, – снова поразительно искренне заявила Лу. – Я не воровка. Я обычный флорист. Работаю в цветочном магазине, букетики составляю. Можешь проверить. Дам тебе номер телефона владелицы магазина, позвонишь ей, спросишь.

– А похитили и два дня избивали тебя за то, что чьи‑то тюльпаны преждевременно завяли? – поинтересовался Стефан.

Лу еще несколько раз моргнула, затем насторожено, без тени веселья, спросила:

– Откуда ты узнал обо мне?

– Нужные люди подсказали, – честно ответил Стефан.

– Какие?

– Не уверен, что могу называть имена, ты же понимаешь.

– Не уверена, что смогу помочь тебе, ты же понимаешь, – в тон ему ответила Лу, снова беря в руки чашку.

– Я ведь не бесплатно прошу.

– Я не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы соглашаться на работу от неизвестного типа.

– А я не деньги предлагаю.

В глазах сидящей напротив девушки впервые мелькнуло любопытство.

– А что?

Стефан едва сдержал довольную усмешку. По крайней мере, она заинтересовалась. В том, что его предложение покажется ей достойным, Стефан не сомневался.

– Решение твоих проблем.

– Каких из? – вздернула рыжую бровь Лу.

– Главных на данный момент. Ты знаешь, что и у кого украла?

– Какую‑то фарфоровую балду у какого‑то денежного мешка.

Стефан вздохнул. Он подозревал, что Лу прекрасно знает о том, кто такой этот денежный мешок, просто притворяется. Потому что, если бы она на самом деле была такой дурой, какой хочет казаться, давно уже сидела бы в тюрьме, а не слыла бы одним из лучших профи в воровском мире, не носила бы прозвище Рыжая лиса. А то и вовсе лиса давно была бы мертвой. А вот в то, что Лу не до конца понимала, что именно украла, Стефан верил.

– Денежный мешок – один из крупнейших бизнесменов, ведущих дела в Южной Африке. По неподтвержденным данным, бизнес его в большей степени нелегальный, чем наоборот. Статуэтку эту он привез из последней командировки. Она не показалась тебе чересчур тяжелой для фарфора?

– Понятия не имею, сколько весит фарфор, – снова сказала Лу, и снова Стефан ей не поверил: по глазам видел, что она тоже задавалась этим вопросом. Но не проверила. Не проверила – и попалась.

– Статуэтка, по слухам, была доверху набита алмазами. Естественно, привезенными в нашу страну нелегально. И наверняка у уважаемого бизнесмена были планы на эти алмазы. А ты их украла. Для кого, подозреваю, тоже не знаешь?

На этот раз Лу не стала врать, просто пожала плечами. И вот теперь Стефан ей верил. Потому что, если бы знала, в жизни бы не полезла в тот дом.

– Украла ты их для человека, который много лет успешно прячется в тени. На которого бизнесмен даже подумать не может. Не знает, к кому идти. Поэтому и отправил своих головорезов по твоему следу. Найти тебя с его связями и деньгами – не такая уж и проблема. Но, боюсь, даже если тебя резать на куски будут, ты не скажешь, где алмазы, потому что понятия не имеешь.

Лу поставила чашку на стол, сложила руки на груди, нахмурилась, посмотрела на Стефана из‑подо лба. Не то чтобы она не догадывалась, что вляпалась в полное дерьмо, но сейчас, пожалуй, впервые осознала масштаб проблемы. Она – труп. Ей не спрятаться и не убежать. Ее найдут. И порежут на куски, даже если она не скажет, где алмазы. Стефан видел – она ему поверила.

– И как ты можешь мне помочь?

– Я знаю, у кого статуэтка. Конечно, даже после того, как она вернется к владельцу – не могу назвать его законным, но как есть, – он все равно может захотеть наказать тебя. Но у меня есть аргументы для того, чтобы он оставил тебя в покое.

Лу несколько секунд молчала, взвешивая в уме информацию, затем спросила:

– Ты точно ученый? Что‑то мне в это не верится. Ученый – и с такими связями и замашками.

– Я ученый, – подтвердил Стефан. – Тем не менее связей у меня достаточно. Во‑первых, как я уже сказал, я консультирую частных коллекционеров, вхож по многие дома, со многими знаком. Во‑вторых, мои отец и дед – еще более известны в узких кругах, чем я. Так что поверь, связей у меня предостаточно.

Было еще и в‑третьих, но об этом Стефан говорить не стал. Хватит и двух аргументов.