Последний ритуал

– Повесьте, – протянул он Марине свою куртку и деловито засучил рукава.

– Надеюсь, не понадобится перекрывать воду и разбирать «колено». Поставьте чайник. Нужен кипяток.

Марина кивнула, обрадованная тем, что, похоже, проблема окажется легко решаемой. Сантехник вытащил из пакета длинный трос и бутыль с гранулированным средством для удаления засоров. Пока он пробивал тросом засор и засыпал химикаты в слив, Марина вскипятила воду.

– Я сам, – сказал он, приняв из ее рук чайник. – Выйдите, чтобы не надышаться паров. И полчаса этой раковиной не пользуйтесь.

– Спасибо! – сердечно поблагодарила Марина, когда сантехник закончил работу, и приняла у него пустой чайник. – Вам заплатить наличкой или перевести на карту?

Мужчина вдруг усмехнулся, из‑за стягивающего щеку шрама улыбка вышла асимметричной. Пугающего эффекта добавило еще и то, что взгляд светлых глаз оставался серьезным. Не понимая, что сказала не так, Марина чуть отступила. А мужчина наклонился, чтобы убрать в пакет трос. От движения его свитер задрался, явив край кобуры. Марина от неожиданности охнула. Перед глазами мелькнула пугающая картинка из недавнего прошлого: враг стреляет в Макса, а потом целится в нее.

Мужчина заметил ее взгляд и одернул свитер, спрятав кобуру.

– Вы… не сантехник, – выдохнула перепуганная Марина.

– Нет, – насмешливо подтвердил незнакомец, и его лицо вновь исказила пугающая усмешка.

 

Глава 4

 

Семья пострадавшей во время отдыха девушки жила не в загородном доме, как предположил Макс, а в пентхаусе в элитном жилищном комплексе на набережной. Впрочем, квартира, в которую они, пройдя через охранный пункт, поднялись, площадью была как половина стадиона. Макс постарался сохранить невозмутимое выражение лица и ничем не выдать любопытства, тем более что его спутников – Люсинду, Арсения и, конечно, Марка – роскошь не удивляла.

Гостей попросили подождать в огромной гостиной с панорамными окнами, выходившими на замерзшую реку. Хозяева появились буквально через минуту. Отец Зои оказался невысоким и полноватым мужчиной лет за пятьдесят. Возраст же его высокой и стройной супруги определить было сложно: женщина явно проводила много времени в фитнес‑центре и косметических салонах, выглядела молодо и вполне могла сойти за старшую сестру своей дочери.

Мужчина, представившийся Михаилом Романовичем, поздоровался за руку с гостями и кивнул Люсинде. Женщина, Евгения, смерила гостей недоуменным взглядом. «Кого ты к нам привел?» – так и читалось в ее глазах, когда она повернулась к Гвоздовскому‑младшему.

Макс подавил усмешку: выглядели они и правда кричаще, особенно в сравнении с элегантным Марком. Люсинда сегодня, будто специально, вырядилась в корсет на шнуровке, белоснежную рубашку с широкими рукавами, черные шорты до середины бедра и высокие ботинки. Ее рыжая шевелюра полыхала ярче огня, а отросшие кудри торчали в стороны задорными пружинками. Шаман, к счастью, на работу явился не в балахоне, а в темно‑серых брюках классического кроя и светло‑серой водолазке. Но сверху надел бархатный пиджак малахитового цвета и в таком одеянии напоминал замшелый камень. Облик Макса на фоне экстравагантных коллег сошел бы за повседневный: темно‑синяя толстовка на молнии, футболка и черные джинсы. Но всю обычность образа портили берцы, в которые он заправил джинсы, и забинтованная до локтя рука на перевязи. Ему бы еще в другую взять биту, накинуть капюшон на голову – и вместо шефа «детективного» агентства получился бы смотрящий на районе из тех, которых в приличные дома не пускают.

Разговаривал с гостями отец Зои. Евгения же бросала настороженные взгляды то на Макса, то отчего‑то на Люсинду, которая пялилась в панорамное окно и витала в облаках. Марк неодобрительно косился на сестру и все шире улыбался заметно нервничающей женщине.

Михаил Романович повторил то, что было известно. Но прежде чем перейти к вопросам, Макс поинтересовался, могут ли они увидеть саму девушку: Люсинду с Арсением он привез с собой не просто так и надеялся получить информацию не только через рассказы родителей Зои.

– Это обязательно? – высоким голосом спросила Евгения и резко дернула головой.

– Женечка, мы же все обсудили, – мягко напомнил Михаил Романович и накрыл кисть супруги ладонью.

– Я… не верю во все это, – женщина выдернула руку и сделала неопределенный жест. – Если даже такие именитые врачи, как Семен Тарасович, не находят решения…

– Вот поэтому, – припечатал Михаил Романович. – Мы перепробовали все традиционные методы, остались… нетрадиционные!

С этими словами мужчина покосился на Макса, будто пытаясь взглядом извиниться за резкость супруги.

– Евгения, этим специалистам доверяет даже мой отец, а вы знаете, какой он скептик, – поспешно вмешался Марк. – Да и о способностях моей сестры я знаю с детства.

Люсинда еле слышно хмыкнула, чем подтвердила подозрение Макса, что безразличие коллеги – напускное, а на самом деле она все слышала.

– Вы же знаете, что я не причиню Зое вреда…

– Ты уже его ей причинил! На этот ретрит она уехала сразу после…

– Это неправда! – воскликнул Марк, и на его лице отразилось такое отчаяние, что Макс даже ему посочувствовал. Люсинда слегка приподняла брови, но, поймав на себе взгляд начальника, снова отвернулась к окну. Евгения же вскочила на ноги.

– Женя! – поднялся за супругой Михаил Романович.

– Ой, делайте что хотите! – выкрикнула женщина и, стуча каблуками по мраморному полу, удалилась.

– Простите мою жену. Она отчаялась. Мы очень любим Зою, но уже не знаем, как ей помочь. Марк рассказал о вас, и я решил попробовать. Тем более среди вас дочь Станислава Родионо…

– Так мы можем увидеть Зою? – перебила Люсинда. Вся ее напускная отрешенность слетела как дешевое напыление, явив настоящую Люси – собранную, серьезную, с пронизывающим взглядом светло‑зеленых глаз. Михаил Романович сморгнул, а затем поспешно пробормотал:

– Да‑да, конечно!

– Черт с вами! – вклинилась неожиданно появившаяся в дверях Евгения. – Идемте за мной. Только не напугайте Зою.

Макс встал, за ним поднялись Люсинда с Арсением. Гвоздовский‑младший же замешкался.

– Ты можешь остаться, сынок, – ласково предложил ему Михаил Романович, и Марк с облегчением опустился на диванчик.

Впрочем, увидев несчастную девушку, Макс частично понял, отчего Гвоздовский‑младший не пошел вместе с ними. От той красавицы, какой Зоя была на фотографиях, не осталось и следа: девушка исхудала, ее кожа посерела, натурально пухлые губы истончились, как у старухи, глаза из‑за темных кругов казались провалами. Девушка сидела на разобранной постели, подтянув к себе босые ноги и отрешенно глядя на одеяло.