Последний аккорд Севера. Книга вторая

Растянув губы в улыбке, Констанс поправляет волосы.

– Есть совет для вас обоих: перед тем как начнете заниматься сексом, нырните в бассейн с антисептиком. Ты, с багажом девчонок, – она указывает на Джейка, – явно переносчик сифилиса. А ты, Тряпка… Мусор есть мусор, одна грязь и антисанитария. Хотя вы ведь родом из одной свалки, верно?

Пожав плечами, Констанс идет к классу.

– Почему мне даже не обидно, когда она бросается оскорблениями? – задумчиво тянет Джейк, опуская подбородок на мою макушку.

– Потому что она так часто ими разбрасывается, что они теряют свою значимость?

– Возможно.

Джейк отстраняется, и я поворачиваюсь.

– Готова зайти в кабинет?

Нет. Я абсолютно точно не готова к этому.

– Да.

Оливер сидит за партой. Отек на скуле спал, но под глазом виднеется желто‑фиолетовый ореол синяка, на переносице ссадина, и от этого у меня сжимается сердце. Все из‑за меня.

– Привет, – произношу я одними губами.

Оливер с неловкостью кивает в ответ, а затем смотрит на Элфорда, который пропускает меня вперед и садится за моей спиной.

– Поговорим после урока? – спрашивает у него Олли.

– Если проводишь меня до кабинета, у меня пара минут, чтобы перейти в другой корпус на испанский.

Джейк звучит беззаботно, но я напрягаюсь всем телом, потому что не знаю, что хуже: когда Джейк в холодной ярости или когда говорит с напускным безразличием.

В класс под ручку заходят Пайпер и Айрис, а за ними забегает и Тиффани. Они демонстративно игнорируют всех, кроме Констанс.

С началом урока я немного расслабляюсь и старательно вслушиваюсь в каждое слово преподавателя, чтобы отвлечься от своих проблем.

– Искусство речи заключается в тоне, дыхании, подаче, скорости, – воодушевленно рассказывает миссис Мэйси, прохаживаясь вдоль доски. – Также большую роль играет уверенность. Говорить на публику – это актерское мастерство, а, как мы знаем, публикой может послужить даже один человек. Сегодня мы с вами немного попрактикуемся и порассуждаем о том, как тяжело говорить несерьезные вещи с серьезным выражением лица. Таким трюком пользуются актеры стендапа.

Миссис Мэйси берет со стола прозрачную банку для печенья, в которой полно бумажек.

– Здесь у нас названия песен. Каждый из вас попробует себя в роли актера комедии и прочтет текст песни как монолог. Без смеха. Вы должны верить в то, что говорите.

– Ну, кто хочет попробовать?

Первой вызывается Констанс, она вытягивает бумажку с песней «Семь колец» Арианы Гранде. Миссис Мэйси выдает лист с текстом, и я совру, если скажу, что Констанс не справилась на отлично. Она сияет, словно на сцене, не зажимается, не стесняется, и по завершении монолога весь класс аплодирует.

Следом зачитываются тексты Эда Ширана, Элвиса Пресли и группы Queen.

– Оливер. Как самочувствие, справишься?

– Простите, голова раскалывается, – отвечает он, массируя виски. – Можно в другой раз?

– Конечно, – с сочувствием соглашается миссис Мэйси. – Микки?

– Можно я тоже в другой раз?

– Прости, но нужно это сделать. Оливеру я разрешаю не принимать участие, потому что он выглядит так, будто на уикенде подрабатывал боксерской грушей. Давай же, Микки.

– Я могу выйти за нее.

– Еще успеешь, Джейк. Мы знаем, как ты любишь внимание, но не отбирай у Микки минуту славы, идет?

Я нехотя поднимаюсь из‑за парты. Опустив руку в банку, вытягиваю первую попавшуюся бумажку и разворачиваю.

– Джастин Бибер «Бейби».

По классу разносятся смешки, но такая реакция у ребят абсолютно на каждую песню. Ладони потеют, когда миссис Мэйси протягивает мне лист с текстом. Мне не хочется привлекать лишнее внимание, но именно поэтому я и выбрала класс риторики – один из способов перебороть себя.

– Знаешь, что любишь меня, – читаю я вслух. – Знаю, тебе н все равно.

– Громче, Микки.

Прочистив горло, я делаю глубокий вздох.

– Просто крикни, и я приду.

– И сделаю уборку в твоем доме, – добавляет Томас, вызывая новую волну смеха.

Джейк оборачивается и, как фрисби, запускает тетрадь прямо в лицо Томаса.

– Не мешай ей. И принеси мне обратно тетрадь. Живо.

– Джейк! – Миссис Мэйси похлопывает ладонью по столу. – Еще одна такая выходка, и ты покинешь класс.

– Вы сами сказали, что в этом классе мы можем вести себя свободно и самовыражаться.

– Да, но в этот список не входит швыряние тетрадей в одноклассников.

– Извините, это больше не повторится. Да, Томми?

– Да, – отзывается тот, протягивая Элфорду тетрадь.

Я возвращаюсь к тексту. От холодного взгляда Пайпер мои внутренности будто покрываются льдом, поэтому я решаю не поднимать головы и читать с листа текст, который знаю наизусть. Голос дрожит и пропадает на строчках вроде: «Когда мне было тринадцать, я полюбил в первый раз» или «Не могу поверить, что моей первой любви не будет рядом». Черт возьми, не думала, что когда‑нибудь буду действительно раздавлена этой песней.

– Для первого раза очень хорошо, – врет миссис Мэйси, пока я с горящими щеками возвращаюсь за парту. – Так, – она встряхивает банку с бумажками, – следующим к нам выйдет парень с гиперактивностью. Прошу, мистер Элфорд.

Джейк смело выходит и вытягивает бумажку. Взглянув на название песни, он на секунду прикрывает веки и тихо чертыхается.

– Что выпало?

– Бейонсе «Одинокие девушки».

– Я не вносила ее в список. – Миссис Мэйси протягивает руку. – Дай посмотреть, что там.

– «Битлз», – признается он, возвращая бумажку. – Песня «Я лузер».

Джейк забирает лист с текстом, в который даже не смотрит.

– Я лузер, – с улыбкой говорит он, присаживаясь на край преподавательского стола. – Я лузер. И я не тот, кем кажусь.

Он оглядывает класс и задерживает взгляд на мне. В этот момент я чувствую пристальное внимание не только Элфорда, но и всех ребят разом.