Последний аккорд Севера. Книга вторая
Я не верю в это. Мое настоящее – руины. Мне хочется либо вернуться в прошлое, либо перескочить подальше в будущее. Этот день, месяц, год – то, что я хочу навсегда стереть из памяти.
И в этот момент Джейк делает мне подарок и возвращает в детство, – он начинает тихо напевать «Wake me up when september ends»[1], и я прикрываю отяжелевшие веки, растворяясь в этом мгновении.
Глава 2. «Лаки Чармс»
Я просыпаюсь до будильника. Мама уже встала, с кухни доносится запах поджаренных тостов, и от аромата еды меня начинает мутить. Нащупываю телефон, чтобы посмотреть время, но на экране всплывает «Задница» и тикающий таймер, насчитывающий шесть часов и двадцать шесть минут.
Проваливаясь в сон, я включила громкую связь. За эту ночь я просыпалась трижды, на том конце трубки шел фильм, и каждый раз, когда я звала Джейка, он отзывался.
– Джейк, ты здесь? – шепчу я, прислушиваясь. В ответ тишина. – Как бы это ни прозвучало, спасибо за эту ночь.
Я сбрасываю вызов и терпеливо жду, когда мама уйдет на работу. Жутко хочется пить, но я скорее умру от жажды, нежели выйду и нарвусь на ее разочарованный взгляд.
Переворачиваюсь на спину, и это движение отдается в голове тупой болью. Перед глазами проносятся смазанные картинки вчерашнего вечера, и, крепко зажмурившись, я закрываю ладонями лицо.
Стыд, злость, вина – я испытываю все сразу.
Мышцы внутренней стороны бедер ноют, как после растяжки, внизу живота немного тянет.
Я больше не девственница.
Я лишилась девственности с Оливером Хартли, но совершенно не могу назвать себя счастливой влюбленной.
О чем я думала? Как мы вообще перешли к этому? Воспоминания появляются в голове кадрами и ускользают, но каждый крошечный отрывок яркий и болезненный, словно удар хлыста по спине.
Я ведь должна была понимать, что Олли любит Констанс, он же расстался с ней вынужденно. Где‑то в глубине души я наверняка надеялась, что, услышав признание и поцеловав меня, Оливер очнется от страшного заклятия и полюбит меня.
Какая же я жалкая. Но и Оливер не лучше. Мы оба облажались.
– Что будет завтра? Я боюсь завтра, Олли.
– Все будет хорошо. Я с тобой, Мик, и всегда буду. Я твой.
Верил ли он в свои слова хотя бы в тот момент? Господи, надеюсь, что да. А потом он назвал меня именем той, которую любит.
Мне всегда казалось, что первый сексуальный опыт должен быть с человеком, которого ты любишь. У меня произошло именно так, но все остальное пошло не по плану. Всегда ли это так больно? Была ли у меня кровь? Как, в конце концов, выглядит член? Потому что все случилось слишком быстро и в темноте, и я даже не увидела его. Зато почувствовала. И не могу назвать это приятным опытом.
Если есть клуб ненавистников секса, то я, пожалуй, вступлю.
Перед глазами всплывает окровавленный нос Оливера, хруст при ударе, жесткость и холод во взгляде Джейка.
Разрушена не только наша с Олли дружба, мы вмешали в это Элфорда. Я вмешала. Не остановила, не дала внятно понять, что он не мой старший брат, который обязан бить морду каждому парню, снявшему передо мной трусы. Дружба ребят под угрозой, группа под угрозой. И все из‑за алкоголя и моих чувств.
Вина похожа на бетонную плиту, которая придавливает меня к кровати и вот‑вот расколет ребра. Глаза жжет от подступающих слез, и я тру веки костяшками. Чувствую себя блендером, который перемалывает любой намек на слезы. Позволю себе слабость – и точно разревусь. Надо просто перемолоть это внутри, и однажды оно уйдет, напряженное горло расслабится, и я снова смогу свободно дышать.
Закрывается входная дверь, но я не двигаюсь до тех пор, пока не слышу, как заводится двигатель. Убедившись, что мама уехала, иду на кухню и залпом выпиваю стакан воды. Бросив шипучую таблетку обезболивающего в стакан, плетусь в ванную, чтобы умыться.
Меня мутит от нервов и голода, но еда не лезет в горло, поэтому я обхожусь водой с обезболивающим. Не могу расслабиться, в голову вспышками врываются воспоминания о вчерашнем вечере, от которых я непроизвольно вздрагиваю.
– Боже. – Сделав звук телевизора погромче, пытаюсь сосредоточиться на сюжете о правильном приготовлении спагетти в «Доброе утро, Америка».
Я призналась Оливеру в любви так легко, будто рассказывала анекдот. Что он думает обо мне теперь? Неужели мы больше не сможем дружить? А если об этом узнают в школе? Что, если «Норд» распадется из‑за меня? Господи, в таком случае разгневанный Рэм задушит меня голыми руками.
Меня бросает в холодный пот. Покусывая ноготь на большом пальце, я трясу коленом. Я так больше не могу. Не вынесу. Подскочив с дивана, иду в комнату и достаю из рюкзака полупустую пачку сигарет.
Выхожу из трейлера, прикрыв за собой дверь, сажусь на ступени и верчу пачку в руках, раздумывая. У соседнего трейлера курит Рут. Взмахнув рукой, она идет ко мне, не скрывая любопытства во взгляде.
– Случилось какое‑то дерьмо, – Рут не спрашивает, она констатирует факт, глядя на сигареты в моих руках. – Мистер Дурацкая‑бывшая облажался?
Качнув головой, я разглядываю кеды Рут и красные носки, натянутые почти до колен.
– Выглядишь дерьмово, значит, хорошо погуляла вчера, – шумно выдохнув дым, хмыкает она. – Миссис Рамирес чуть с ума не сошла, пытаясь дозвониться до тебя.
– Я призналась в любви Оливеру и переспала с ним.
Рут смеется, но когда я поднимаю подбородок и заглядываю в ее глаза, смех тут же испаряется. Делая глубокую затяжку, она кивает. Рут не осуждает, не удивляется, не интересуется: «Как так вышло?» Она точно знает, как, потому что ее братья и сестры, как и она сама, появились на свет не без помощи алкоголя, которым злоупотребляет миссис Кларк. А совсем недавно и Рут переборщила с пивом, из‑за чего пришлось делать тест на беременность.
– Однажды это должно было произойти. Мама говорит, что дружбы между мужчинами и женщинами не бывает. Ну ты это… Хоть с резинкой?
– Да. Но у меня тут, – я прижимаю ладонь к животу, – немного тянет. Это нормально?
Боже, я настолько неопытна, что консультируюсь с девочкой, которой стукнет шестнадцать только в следующем месяце.
– Да, не парься. У Дженны вообще несколько дней после этого кровь шла. Ну и как тебе, понравилось?
Постукивая ногтями по пачке сигарет, я пожимаю плечами.
– Не очень.
[1] Песня группы Green Day. – Прим. ред.
