Посредник

Утешев покачал головой.

– Нет. Остальные дела шли обычным порядком. Я не придал особого значения. Да, это был странный эпизод. Но мало ли какие причуды возникнут в голове пожилой женщины. А причуды, поверьте, в ее жизни были нередки.

– И когда вы узнали о смерти…

– Вскрыл первый конверт, как она и просила. Там были распоряжения об организации похорон, оповещении родственников, разрешении текущих имущественных вопросов и так далее. Да вот это письмо, взгляните сами.

Утешев протянул Мите бумагу. Убористым угловатым почерком Дарья Васильевна четко, по пунктам, перечислила все, что необходимо сделать по случаю ее внезапной (или не очень) кончины. Гроб такой‑то, храм такой‑то, место на кладбище, распорядитель, выплаты прислуге… Митя внимательно перечитал два раза. Ничего не упустила.

– Мне придется это забрать.

– Не волнуйтесь, я сделал себе дубликат. Предполагал, что в случае насильственной смерти вам могут пригодиться любые документы.

– Предусмотрительно. Насколько я могу судить, Дарья Васильевна была в здравом уме, когда составляла это распоряжение. И была готова к любому исходу. У нее не было опасений по поводу своей безопасности? Может, она предполагала, что кто‑то желает ее смерти?

– Если и так, со мной она этими подозрениями не поделилась.

– Я не очень понял только последний пункт: «Завещание откроется незамедлительно после моего упокоения». Что это значит?

– А это и есть та самая помеха. – Утешев выдвинул ящик и достал из него пухлый конверт. – Полагаю, вы считаете, что ключ к разгадке убийства может находиться в тексте завещания? Я изучал уголовное право, наследники обычно первые в списке подозреваемых.

– И поверенные тоже.

– Хорошо срезали, – улыбнулся Кирилл Акимович. – Алиби у меня имеется, но вы, конечно, проверьте. Боюсь, раньше, чем мадам Зубатова будет похоронена, мы не сможем узнать, кто главный бенефициар ее активов.

Утешев перевернул конверт и уставился на печать. В глазах его светился почти детский восторг. И Митя отчасти был готов разделить это чувство, хотя в первую очередь ощутил лишь досаду и раздражение.

Красный сургуч на конверте хранил отпечаток зубатовского герба, который Мите уже встречался: крест‑накрест меч и коса, в середине широко открытый глаз. Но не только. Поверх герба светился оранжевыми искрами магический символ Огня – два треугольника один над другим.

Сыщик осторожно потрогал сургуч пальцами. Теплый. Живой.

– Каленое клеймо? Настоящее?

– Верно. – Утешев не скрывал восхищения. – Первый раз встретил. В книгах читал, что такие раньше маги ставили, но вживую никогда не видел.

– Вы не спросили у Дарьи Васильевны, к чему такая секретность?

– Пытался. Она ответила: «Много будешь знать – прежде времени состаришься».

«Ай да старушка!» – мысленно расхохотался Митя. Сколько еще сюрпризов она приготовила?

Он снова провел пальцем по теплому сургучу. Искры слегка постреливали, предупреждая. Попытаешься сломать печать, надорвать бумагу, достать искомое вопреки поставленному условию – и конверт вспыхнет и сгорит в мгновение ока вместе с содержимым.

– Ну что ж… Значит, надо ускорить похороны.

– Это было бы очень кстати. Я тоже не против быстрее завершить все церемонии из уважения к усопшей. И родственники, знаете ли, осаждают. Не далее как сегодня один приходил вместе с супругой, оба в большом возмущении. Крайне…

– …экспрессивные господа? – догадался Митя.

– Как верно замечено. Действительно, очень эмоциональные. Особенно мадам.

– А вы хорошо знакомы с родней Дарьи Васильевны? Не ведете заодно их дела?

– Увы, лишь шапочно, их дел не веду. И госпожа Зубатова с ними держалась, можно сказать, отстраненно. У нее был широкий круг знакомств, но с родственниками близких отношений, насколько мне известно, она не поддерживала.

– Интересно, почему?

– Остается лишь догадываться.

– Вы знали, что Зубатова была магессой?

– Разумеется. Редкий факт, но не удивительный. Насколько я понял, она давно отошла от дел. Вела жизнь самой обычной пожилой дамы с достатком. – Утешев залпом допил, отодвинул чашку, и вновь возникшая из ниоткуда барышня ловким движением забрала ее и перекинулась с поверенным быстрым взглядом. – С вашего позволения, я ожидаю давнего клиента, и если мы закончили… Могу чем‑то еще помочь?

– О да. Признайтесь, где вы купили этот прекрасный кофий?

 

Глава 6,

В которой выясняется, кто из какого теста

 

Больше всего это напоминало медленно надвигающуюся грозу. Ураган. Цунами. Неотвратимый природный катаклизм.

Вначале – раскаты грома вдалеке. Тихо, глухо, невнятно. Потом все ближе и ближе. Вот уже можно различить отдельные звуки, слова. И – финальный грохочущий аккорд со звуком распахнутой двери. Ураган ворвался в комнату.

Первым признаки надвигающегося бедствия почувствовал сержант Карась, мирно дремавший на столе, на любимом месте – под зеленой лампой. Бумаги ради этого приходилось сдвигать в сторону, но Митя был не против. Присутствие кота ему не мешало. Скорее наоборот.

Карася частые посетители нисколько не смущали. Когда‑то Мите хотелось верить, что он может служить живым датчиком опасности или неправды, но, к сожалению, кот возложенных на него надежд (кроме случая с бомбой в коробке) не оправдал. Мог залезть на колени к бывалому уголовнику, а особ приятных и обходительных, напротив, игнорировал.

В общем, Карась служил в единственно доступном и очевидном для него чине – обычного кота.

Приближение «урагана» он первым и почуял – нервно задергал ушами и пару раз стукнул о столешницу кончиком хвоста. Так что к появлению шумных посетителей Митя был готов, хоть и не ожидал, что буря примет такой масштаб.