Повелитель птиц

– Он полная задница, – сказал Кент, прекрасно формулируя итог, к которому пришла и Нина. Она мысленно отметила, что и сама не смогла бы выразиться лучше. – Однако в нашем деле он не подозреваемый.

– Мы подтвердили информацию начальника полиции Финикса о том, что Чад перевелся в ТИА только в январе, больше чем через полтора месяца после первого исчезновения в начале декабря, – сказала Нина, пожимая плечами. – К тому же он не из тех, кто способен испытывать страсть к кому‑либо кроме себя.

Увидев всеобщее недоумение, Кент разъяснил:

– Чад – привлекательный парень, слишком увлеченный собой, чтобы думать о Мелиссе. Президент его студенческого братства назвал нам имя и телефон студентки, которая сможет обеспечить ему алиби на то время, когда была похищена Мелисса. – Он нахмурился. – Чад заявил, что он не мог похитить Мелиссу вчера вечером, поскольку, после того как оставил ее перед входом в здание студенческого совета, он – по его собственному выражению – забрал к себе в комнату «мебель». – Далее Кент объяснил, что подразумевал Чад под этим словом.

– Мне доводилось встречать уличных котов, более порядочных, чем этот тип. – Брек поджала губы.

– Та студентка и несколько ее подруг, видевшие их вместе, подтвердили слова Чада, – закончил Кент. – Как бы мне этого ни хотелось, он не тот, кто нам нужен.

Уэйд продолжил совещание.

– Полиция Финикса сворачивает свою работу, – сказал он. – Она не обнаружила никаких следов того, кто похитил Мелиссу. Всю информацию, собранную следователями, передают нам, и расследование снова в наших руках. – Уэйд бросил многозначительный взгляд на лейтенанта Хейзела. – Полагаю, прежде чем двинуться дальше, нам нужно пригласить сюда кого‑нибудь из УПФ.

– Ректор ясно дала понять, что хочет, чтобы делом занимался я, – покачал головой тот. – Если привлечь полицию Феникса, она приберет все к своим рукам.

– Вы пригласили нас, но мы ничего не прибирали к рукам, – напомнил Уэйд. – Вы даже не имеете ничего против того, что я провожу совещания и распределяю задания.

– Это другое дело, – пробормотал Хейзел. – Данное расследование не находится в юрисдикции ФБР. Если мы задержим подозреваемого, один из моих сотрудников предъявит ему обвинения, и вся заслуга будет принадлежать нам. С другой стороны, я знаю УПФ. Я сам там работал. Формально наш кампус находится на территории города, и полиция Финикса, если дать ей такую возможность, воспользуется этим, чтобы присвоить себе главную роль.

– А почему это будет… плохо? – нахмурилась Нина.

Хейзел резко обернулся к ней.

– Ректор лишится возможности влиять на изложение событий. Этот сценарий может привести к тому, что институт закроют.

– Это ректор хочет влиять на изложение событий? – спросила Нина. – Или вы сами, лейтенант?

Уэйд поднял руки, успокаивая их.

– Давайте пока что исходить из тех ресурсов, какие у нас есть. – Подождав, когда Хейзел возьмет себя в руки, он обратился к своей группе: – В этом деле много различных аспектов, и я предлагаю разделить наши усилия. – Уэйд повернулся к Брек. – Продолжай восстанавливать испорченные видеозаписи, и в первую очередь выясни, каким образом они были испорчены. Возможно, появится какой‑то цифровой след. – Он указал на Кента. – Мы с Кентом составим вчерне психологический портрет преступника, а Геррера воспользуется им, просмотрев протоколы допросов, полученные от УПФ. – И наконец обратился к Хейзелу: – Вы занимаетесь этим делом больше всех остальных и прекрасно знакомы с территорией студгородка. Вы будете помогать нам заполнять пробелы. – Он посмотрел лейтенанту в глаза. – Вы готовы заниматься этим?

– Разумеется, – ответил тот. – Принимаемся за работу! – Задержав взгляд на Нине, он занял место за столом для совещаний. – За годы работы следователем я занимался кражами, наркотиками и, наконец, грабежами. Но никогда – похищениями и убийствами, так что мне будет крайне интересно послушать составленный вами психологический портрет.

Нина села напротив него, также желая услышать, к каким заключениям относительно человека, похитившего шестерых молодых девушек, пришли Уэйд и Кент.

– Я уже упоминал о том, что, на мой взгляд, мы имеем дело с одиночкой, – начал Уэйд. – Это следует из того, как он выбирает своих жертв. Все похищенные им женщины имеют схожие внешние черты. Как правильно заметил Кент, стандарты красоты не являются универсальными, но все эти жертвы в той или иной степени похожи на один‑единственный идеал женской привлекательности.

Нине показалось, она поняла, что он хочет сказать.

– Если бы преступников было несколько, внешность жертв различалась бы в зависимости от их личных предпочтений.

Уэйд кивнул, подтверждая правоту ее слов.

– Этого преступника – да, я также заявляю, что наш непр является мужчиной с гетеросексуальной ориентацией, – привлекают определенные внешние данные, и движет им сексуальное вожделение.

– Почему вы полагаете, что речь идет о сексуальном вожделении? – спросил Хейзел. – Мы не знаем, что происходит после того, как преступник похищает своих жертв. Возможно, он сразу же убивает их, не вступая в сексуальный контакт. Быть может, тела девушек где‑то зарыты.

На этот вопрос ответил Кент:

– Преступнику необязательно насиловать жертв, для того чтобы преступление оставалось по своей сути сексуальным. Многие серийные убийцы удовлетворяют свои эротические позывы актом убийства, вне зависимости от того, имеет ли место физический секс с жертвой.

У Хейзела на лице появилось озадаченное выражение.

– Вы хотите сказать, он кончает, совершая убийство?

– Это справедливо в некоторых случаях, – подтвердил Кент, – но далеко не во всех.

– Я считаю, что этот мужчина неудовлетворен в сексуальном плане, – снова заговорил Уэйд. – Во многих отношениях он полная противоположность Чаду, которого женщины находят желанным. Мое предположение – наш непр нацеливается на тех, кто, как ему кажется, в обычной ситуации ему недоступен.

– Согласен, – сказал Кент. – Он похищает женщин определенного типа, которых считает привлекательными. Это говорит мне, что с женщинами он ведет себя неуверенно; возможно, в прошлом ему приходилось сталкиваться с тем, что его унизили отказом.

Нина обдумала слова психологов.

– Вы считаете, он устраняет вероятность отказа, просто забирая то, что хочет. – Кент кивнул, и она копнула глубже: – Но разве он не будет чувствовать себя еще более отверженным, когда женщины окажут ему сопротивление?

– Тут полной уверенности не может быть до тех пор, пока мы не узнаем больше, – сказал Кент. – Возможно, преступник накачивает своих жертв наркотиками или лишает их способности сопротивляться каким‑то другим способом. А может быть, сразу же убивает их.