Преследуя Аделин

Мне стало казаться, что наш брак неправильный и грязный.

Я чувствую, будто обманываю кого‑то, но это не о моем муже. Я словно обманываю своего гостя.

Я мало что смогла сказать, чтобы заверить своего мужа в том, что все еще люблю его, кроме этих трех слов.

Они стали казаться пустыми, когда я произношу их вслух.

Судя по его глазам, Джону они тоже теперь кажутся пустыми.

Я теряю своего мужа. Медленно, но верно.

И мне стыдно признавать это, но я нисколько не сожалею.

 

 

Глава 9

Тень

 

 

В своей жизни я совершал убийства. Хладнокровные убийства. Множества людей, за чьими личинами прятался дьявол. И я совершал их по разным причинам. Из‑за того, что они изнасиловали ребенка, лишили жизни невинного или разрушили жизнь того, кто этого не заслуживал.

Но мне еще никогда не приходилось убивать кого‑то из ревности.

Думаю, все когда‑нибудь случается в первый раз.

Арчибальд Талаверра касался губами моей девочки и запустил руки в ее трусики. Он трогал ее. Трахал своими пальцами. Говорил ей грязные словечки, от которых на ее щеках вспыхивал прелестный румянец.

И в то самое мгновение я решил, что сегодняшнюю ночь он не переживет.

Когда я увидел их вместе, мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не ворваться в этот клуб и не вытащить оттуда ее задницу.

Ведь на мою девушку претендовал не просто другой мужчина, а Арчибальд Талаверра – гребаный психопат.

Самый настоящий.

Он избивал свою бывшую жену до полусмерти и превратил ее жизнь в сущий ад, пока она наконец не решила развестись.

Женщина до сих пор находится в психиатрической больнице, где проходит лечение от тяжелого посттравматического синдрома. Он буквально сломал ее. И пока она коротает дни, пытаясь оправиться от насилия, он проводит ночи в клубах, выбирая себе новую женщину, которую отвезет домой, чтобы трахнуть.

Насколько я слышал, трахается он тоже так себе. Его грубые игрища никоим образом не приносят удовольствия, после них женщины уходят с окровавленными носами и разбитыми губами.

Этот мудак заслуживает смерти. И я счастлив удостоиться этой гребаной чести.

В грандиозной структуре всего происходящего преступления этого человека и его семьи – лишь жалкие крохи. Его семья занимается мелким промыслом и мнит себя мафией Сиэтла. Но они – лишь муравьи по сравнению с динозаврами, разгуливающими по этому городу.

Я не трогал их, потому что есть рыба покрупнее, чем ничтожные правонарушители, возомнившие себя повелителями преступного мира. Их угроза обществу мизерна по сравнению с теми, кого я выслеживаю и убиваю, и пока они всего лишь торговали порошком, они не попадали в поле моего зрения.

До сего момента, то есть.

Не дать Адди открыть рот и рассказать копам, что у нее есть преследователь, не получится, конечно. Неважно, что я уничтожил все записи о ее обращениях в полицейских отчетах.

Но если Талаверра прознают об этом, они убьют Адди. Неважно, что у их клана есть и другие враги. Они проработают все вероятности, когда узнают, что наследник империи Талаверра был убит.

Так что сегодня вечером я избавлю Сиэтл от всех этих мелких вредителей, чтобы потом снова сосредоточиться на более важных вещах – сделать Аделин своей и устранять педофильские организации.

Я разминаю шею, бросаюсь к входной двери и изо всех сил бью кулаком по дереву. Выплескиваю на дверь весь свой гнев, не обращая внимания на то, что дерево под моим кулаком трескается. Прямо как в ту ночь, когда здесь был тот мудак с крошечным членом. Выбежал из дома голый, в одном носке, громко проклиная Адди.

К моему облегчению, Адди сама его выгнала. Это была единственная причина, по которой я не стал его убивать. Однако это вовсе не значит, что я не отрезал ему язык за все те слова, которыми он ее обзывал.

Она еще не знает об этом, поскольку я прогнал его из города и запретил даже связываться с ней.

Я снова ныряю в тень за крыльцом.

Я знаю тип Арчи. Он выскочит на улицу, словно эдакий спаситель попавшей в беду девушки. Готовый сразиться с большим злым волком, будто он сам не дряхлая старушка, которую вот‑вот съедят.

На самом деле, он просто бешеный лис, выдающий себя за волка. Его укус больно ранит, но с укусом настоящего хищника не сравнится.

Арчи распахивает дверь, держа в руках пистолет.

– Выходи, ублюдок. Я знаю, что ты там.

Давай поймай меня, Арчи.

Он колеблется на пороге, ощущая опасность, скрывающуюся в тени.

Но проходит несколько мгновений, и он, пытаясь заслужить вагину, выбегает за дверь и спускается по ступенькам крыльца. Он поворачивает голову, и его глаза широко распахиваются, когда он замечает мое лицо с зажатой в зубах красной розой.