Прохожий

«Не сейчас,– говорила себе Александра, выходя из подъезда и с облегчением вдыхая легкий весенний воздух.– Не сегодня. До сих пор в моей жизни все было понятно. Да, в ней есть вот такие Кожемякины, есть подделки, краденки. Все объяснимо, пусть иногда отвратительно. И даже в самые неудачные моменты я считала себя хозяйкой своей судьбы. Но этот Леонид… Он заставляет поверить в то, что существуют некие высшие силы, противостоять которым нельзя».

И художница впервые подумала, что совсем не хотела бы заглянуть в свое будущее.

 

Глава 3

 

Клавдия позвонила снова, когда у Александры сорвалась вторая встреча, назначенная на этот день. Художница связалась по вотсапу с клиентом, чтобы уточнить адрес, и выяснилось, что того нет в городе – он попросту забыл об их договоренности и уехал на дачу. С его стороны не последовало даже извинений. В расписании образовалась вынужденная пауза, и поэтому Александра ответила на звонок. В этот миг она брела по улице, отыскивая взглядом недорогую кофейню, чтобы перекусить.

– Наконец‑то! – напористо приветствовала ее Клавдия, и у Александры сразу создалось впечатление, что ей звонит обманутый кредитор, которому она должна большую сумму с процентами. Ассистентка медиума говорила с нескрываемым раздражением. – Вы обещали прийти сегодня! Мы вас ждем, между прочим!

– И напрасно. – Александра нахмурилась, остановившись перед входом в кафе. – Я вовсе не давала вам конкретных обещаний. Только сказала, что, возможно, позвоню.

– Но мы из‑за вас отменили прием! – В голосе собеседницы появились визгливые базарные нотки. – Это деньги!

– Послушайте, – художница с трудом сдерживалась, чтобы не заговорить на повышенных тонах, – я не знаю, зачем вы отменили прием, если мы не назначали встречи. У меня весь день был распланирован заранее. Я сейчас очень занята, и у меня…

– Вы сейчас совершенно свободны! – оборвала ее Клавдия. – Так говорит Леон.

Александра отступила к стене, чтобы пропустить прохожих. В час обеденных перерывов на узком тротуаре становилось тесновато.

– У меня назначена встреча, – изменившимся от волнения голосом произнесла она.

– Леон сказал, что вы абсолютно свободны, – повторила Клавдия. Теперь она говорила без раздражения, скорее с упреком, словно пытаясь вразумить непослушного ребенка. – Хорошо, как определитесь, перезвоните мне. В любом случае мы весь день в лаборатории и сегодня никуда выходить не собираемся.

Сунув замолчавший телефон в карман куртки, Александра вошла наконец в кафе. Она взяла кусок пиццы, сок и кофе, и едва успела приступить к еде, как звонок раздался снова. Звонил третий сегодняшний клиент. Он извинился, туманно ссылаясь на семейные обстоятельства и отменил назначенную встречу, которой сам настойчиво добивался.

Пицца приобрела вкус горячей резины. Александра отодвинула тарелку. «Дьявольщина», – думала художница, глядя, как возле стойки клубится местная офисная молодежь. Многие брали кофе навынос и тут же исчезали со стаканчиками на улице. Погода стояла великолепная.

Александра взяла телефон и нашла номер Клавдии. Та откликнулась немедленно.

– Знаете, я действительно сегодня свободна, – сдавленно произнесла художница. – Все отменилось. Пришлите мне адрес, пожалуйста, я приеду.

 

* * *

 

Лаборатория Клавдии и Леонида находилась в обычной квартире, в жилом доме сталинской постройки, в Измайлово. Отыскав этот трехэтажный дом на одной из Парковых улиц, Александра несколько минут стояла у подъезда, не решаясь нажать кнопки на домофоне. Ей не хотелось идти, мучило предчувствие предстоящего провала. «Любая экспертиза основана на знании, понимании и доказательствах. – Она поднимала руку, чтобы набрать номер и тут же опускала ее. – А что я знаю о магических шарах? И о штуках, которые якобы нормализуют вибрации? Но этот Леонид, он же Леон, снова утверждал то, чего знать не мог, когда сказал, что я свободна. И потом, я все равно уже здесь». Она со стыдом признавалась себе, что явилась сюда не столько ради возможного заработка, сколько для того, чтобы расспросить медиума. «Что именно он почувствовал за перегородкой? Что там должно случиться? Возможно ли вмешаться и предотвратить?»

Александра выругала себя за то, что начала поддаваться ядовитым чарам, источаемым этой парочкой, и набрала, наконец, номер квартиры на домофоне.

– Поднимайтесь, – раздался в динамике сочный голос Клавдии. – Третий этаж.

 

Ассистентка медиума ждала ее на пороге квартиры, открыв дверь. Александра ожидала, что на лестничной площадке будет пахнуть восточными благовониями – этот запах ассоциировался у нее с адептами всяких паранормальных культур. Но весь лестничный пролет, не слишком опрятный, густо пропах сигаретным дымом, мусоропроводом и кошками. Художница однозначно предпочла бы благовония.

– Я же говорила, – произнесла вместо приветствия Клавдия, впуская гостью в квартиру и запирая за ней дверь. – Я говорила, что сегодня вы обязательно будете у нас. Так и вышло. И не надо было спорить!

Александра, не торопясь снимать куртку, хмуро обернулась к хозяйке:

– Можно задать вопрос?

– Конечно, – любезно откликнулась та, ловко вбрасывая сигарету из пачки прямо в накрашенные губы. Клавдия была облачена в обтягивающий спортивный костюм из черного бархата, с лиловыми атласными лампасами. Этот наряд, более уместный на подростке‑эмо, как ни странно, очень ей шел. – Сюда все за этим и приходят – задавать вопросы.

– У меня внезапно отменились две назначенные встречи, – сообщила Александра, стараясь не вдыхать поплывший по прихожей табачный дым. – Вы сейчас намекнули, что имеете к этому какое‑то отношение, я не ошиблась? Вы или Леонид?

Клавдия подняла брови и вынула сигарету изо рта:

– Да что вы такое говорите?! Леон не влияет на реальность, он ее просто читает, как открытую книгу. Вы его принимаете за дешевого колдуна, который уверяет, что может делать порчу и приворот?! Никогда не связывайтесь с такими мошенниками. Их в тюрьму надо сажать!

Отмежевавшись подобным образом от коллег по ремеслу, ассистентка медиума с видом оскорбленной герцогини направилась в дальнюю комнату с двустворчатыми дверями. По пути она раздавила дымящуюся сигарету в переполненной пепельнице, стоявшей на консоли у вешалки.

– Раздеться можно здесь, – не оборачиваясь, указала она Александре на крючки. – У нас жарко, все еще топят.

…В большой комнате, куда вслед за ней вошла художница, действительно стояла духота. Не спасала даже открытая балконная дверь, над которой время от времени слегка вздувалась легкая белая занавеска. Батареи работали вовсю, тогда как на улице, на солнце, температура поднялась чуть не до двадцати градусов.