Прошу меня спасти

Заодно изучала всю доступную информацию по культурным особенностям и традициям тех рас. Вот с этим было сложнее. Они тщательно берегли свои секреты от чужаков. И многое было скорее досужими сплетнями или домыслами. Особенно в наведении тумана о себе постарались файравы и аяши. Правильное произношение и более‑менее подлинные детали о них я почерпнула из немногих песен, совершенно нечаянно доставшихся мне от преподавателя языкового факультатива. Сложно сказать, почему он проникся симпатией ко мне и делился тем, чего больше никому не рассказывал.

Учила языки и интересовалась культурными особенностями четырех миров не только я. Были курсанты, которым такие знания необходимы в силу специфики их будущей службы. К примеру, специалистам по разрешению межвидовых конфликтов, военным координаторам, которые проводят совместные мероприятия, в том числе по решению боевых задач с представителями разных миров. В их образовательной программе знание нескольких языков – обязательное условие. Остальные курсанты рассчитывали на помощь обычного транслейтера.

Мои дополнительные занятия вызывали непонимание и раздражение у однокурсников. К счастью, не у всех. Мнение, что замкнутая заучка Вера Лель чудила и выслуживалась, было самым нейтральным. Конечно, им сложно понять мое рвение к столь непопулярным дополнительным нагрузкам, многие курсанты с обязательной программой порой с трудом справлялись. Ведь часто жалели себя, позволяли расслабиться, полежать, отдохнуть. У меня же такой возможности не было, потому что получение диплома – первая ступень на пути к свободе.

Теперь мы в пути в самое сердце Рукава Зеленого Змея, еще мало освоенного сектора, где Содружество миров воюет с сильным противником, змеранами, – объединением нескольких рас, непривычных нам, чуждых, злобных, алчущих все новых и новых ресурсов. Мы летим на станцию, юридически принадлежащую Земле, но которую возглавляет файрав, и где базируются боевые бригады семи других рас. Значит, если за тобой не стоят боевые товарищи, станешь добычей более сильного. Причем, тонкую грань между мирами желательно не нарушать, чтобы не вызвать международный скандал. На «Рушазе» правит грубая сила, мужчины и военная иерархия. Где место женщины…

Передернувшись, я нервно потерла лицо похолодевшими ладонями. Положение еще сильнее осложнилось, ведь мне неизвестно, кто стоял за моей отправкой сюда. Все знали, что отец прочил меня в преемники на место главы корпорации. Дариан прав, мои математические способности вселили в папу уверенность, что я стану финансовым гением.

Цифры – то, что я понимаю, они вокруг меня, я привыкла постоянно считать. А как не научиться видеть цифры во всем, особенно когда спишь по часам, ешь по часам, учишься по часам и даже справляешь нужду в строго назначенное отцом время? Ты невольно, подсознательно отсчитываешь время, часы, минуты, секунды и даже метры… Слышишь в своей голове этот метроном, который отсчитывает твою беспросветную, пустую жизнь.

После гибели матери я стала отцовским «проектом» создания преемника. Свое внешкольное время с семи до восемнадцати лет проводила в головном офисе корпорации «Фортуна», вникая в дела. Так что желание врагов отца уничтожить его главное вложение и преемника, чтобы пошатнуть основу компании, вполне обосновано и понятно. И есть вероятность, что на меня могут открыть охоту не только из‑за милой мордашки и «ничейности», но и с целью навредить или отмстить отцу.

– Вера, ты идешь в столовую? – вырвал из сонма худших предположений голос Марины.

Отодвинув пластиковую шторку, она заглянула ко мне с заметной озабоченностью на лице. Маринка добрая, ей тоже не по душе все, что вылил на меня Дариан. И ведь не откажешься идти в общую столовую, где три девчонки непременно станут центром пристального внимания не только курсантов, но и членов экипажа. Не пассажир я здесь. На службе. Мало того, необходимо влиться хотя бы в условно свой коллектив, ходить за ним хвостиком, а не одной. Чтобы, как высказался Андрей Чернов, не «застолбили» случайно в каком‑нибудь темном углу.

Пришлось подскочить, быстро обуться и, одернув серую форму, всем своим видом показать готовность быть с коллективом.

Как же быстро все изменилось. До «Дразы» мы добирались две недели. Транспорт Миротворческого корпуса Земли попутно принимал на борт курсантов еще нескольких военных академий с других, ближайших к Земле планет. Большая часть которых, как и мы, выпускники, летели на свою завершающую стажировку, малая – курсанты предпоследних курсов, следовали на промежуточную.

В Рукав Зеленого Змея – еще малоизученный и крайне опасный сектор – направляли не по желанию, а скорее вопреки. Пусть я поверхностно знакома с большинством своих однокурсников, не составляет тайны факт, что защищать границы от змеранов отправили выпускников из категории «посредственность». Совсем уж худших в места опасные нельзя, да и станция межвидовая, нечего перед союзниками позориться. А твердых «троечников» не жалко и не стыдно. И плюсом: у руководства теплилась надежда, что опасная и суровая служба в горячей точке выбьет из середнячков всю лень и станут они настоящими воинами.

Не только наша академия, но и другие учебные заведения наверняка сделали также. Поэтому было забавно тайком наблюдать за тем, как в столовой серая курсантская толпа в количестве не менее сотни, задирала носы друг перед другом, пытаясь хоть так выказать превосходство своего учебного заведения. Хорошо, что подобная демонстрация – единственный возможный способ, потому что любое физическое столкновение влекло бы за собой дисциплинарное наказание и соответственно – ухудшение и без того сурового положения. Никто не хотел, чтобы в качестве наказания его засунули в самое пекло.

Перед вылетом с Земли на мой персональный кибер пришло не только измененное назначение, но и личный код курсанта‑стажера. Благодаря чему я получила право и возможность добавиться в нужную мне директорию в общегалактической сети и чаты. И все две недели я безвылазно торчала в сети, жадно отслеживая переписку старослужащих в моем секторе пилотов и навигаторов. Погруженная в сеть, я привычно держалась особняком, ни на кого не обращая внимания. Чем, к сожалению, только раззадоривала чужое любопытство. Но никто не знал, куда кого распределят по прибытии на «Дразу», поэтому активности кавалеры не проявляли.

И вот, две недели спустя, те, кто задирал нос при встрече, теперь в одной дырявой лодке и по дороге в столовую держались сплоченной группой в попытке выжить. И смех и грех! Жаль, но хочется лишь плакать, ведь самое страшное еще впереди.

 

Глава 3

 

Станция «Рушаз» не обманула тревожных ожиданий трех суток полета. В ангаре, огромном, с множеством стыковочных шлюзов для разного класса кораблей, на десятке автоматизированных платформ ремонтировали беспилотные истребители, мелькали погрузчики, сновали механики и другой обслуживающий персонал.

Нам приказали построиться сразу же, едва сошли с корабля. Временный куратор, оказавшийся старшим помощником капитана транспортника, передал нас, птенчиков, руководителю стажировки и, окинув нас веселой усмешкой, вернулся на судно заниматься разгрузкой. А мы, словно кролики на удава, уставились на офицера, который будет определять нашу службу в этом пекле.