Пушистое счастье

– Давление упало, – вздохнула родительница и, прикрыв глаза, обронила. – Сын, нам нужно с тобой серьезно поговорить.

Матушка была безупречна даже тогда, когда плохо себя чувствовала. Светлые волосы уложены в высокую прическу, голубое платье, как мне кажется, добавляло лицу бледности. Она выглядела моложе своих лет из‑за хрупкости телосложения и нежности характера.

– Что‑то случилось? – нахмурился я.

– Я в депрессии. У меня нет внуков, – всхлипнула матушка.

С мукой на лице, прикрыв глаза, я обреченно вздохнул. Начинается… Я тут перенервничал, а она вновь затевает этот уже надоевший разговор.

– Мама…

– Ты пропадаешь в своей армии. А если тебя убьют?

– Я опытный воин.

– Глупости. Случиться может все что угодно. Как мать может не переживать за своего ребенка? Это меня убивает, – госпожа Норвей бросила на меня тоскливый взгляд.

– Твоему ребенку уже тридцать два годика, и он может сам о себе позаботиться, – напомнил я, стараясь не раздражаться.

Терпение, только терпение.

– Дети – это одни переживания, – поджав губы, бросила родительница, недовольная упрямством сына.

– Поэтому ты хочешь обеспечить меня ими?

– Чурбан. Не хочешь сам с ними возиться, это буду делать я. Я еще совсем молода, мы с твоим отцом рано поженились, и теперь ты можешь пожинать плоды этого.

– Дети – это одни переживания, – повторил я ее же слова. – А врачи запретили тебе нервничать.

– Так это твои дети, ты и будешь. А у меня – это внуки, моя радость, положительные впечатления.

Выразительно посмотрев на матушку, я уже собирался отправиться в свою комнату, которая у меня здесь осталась, и хоть немного поспать, но тут в гостиную зашел батюшка.

– Сын, скоро состоится твоя помолвка, – с ходу заявил отец, заставив меня нахмуриться.

– С чего это она должна состояться?

– Тебе пора выполнить долг перед семьей. По понятным причинам у меня и твоей матери не может быть второго наследника, ты выбрал военную стезю. Кому я должен оставить свою промышленную империю?

– У меня есть кузен.

– Нет. Когда ты пошел в армию, семья не стала давить, но ты обещал, что женишься и дашь нам наследника. Что в итоге? Слово забыто? – усмехнулся отец.

Действительно, я обещал, но…

– Обязательно сейчас?

– Да. У тебя опасная профессия. Что если что‑то случится?

– Прекрасно, когда ты возвращаешься домой после тяжелой командировки, а тебя уже похоронили, – саркастично улыбнулся я.

– Если ты ставишь вопрос так… Наша семья может легко избавить тебя от командировок. У меня большое влияние. А в армию можно как поступить на службу, так и уйти с нее.

– Это шантаж, – недобро прищурился я.

– Не я тот, кто нарушил слово, – рыкнул отец.

– Вы меня расстраиваете, – всхлипнула мама, откидываясь на подушки, и градус эмоций в комнате сразу упал.

– Хорошо, я подумаю.

– Пары дней тебе должно хватить. Твоя невеста – Милана Родкер. Послезавтра у вас свидание в ресторане «Три поросенка» в час. Не опоздай.

– Что?!

 

* * *

 

Милана Родкер

Спина болела, голова гудела, но я была очень довольна собой. На лабораторном столе стояла колба с готовым зельем. Оно получилось розовым. Патрик Сорем, один из учеников профессора, хотел завести породистого песика и, судя по розовой шерстке на его одежде, он таки его завел. Оставалось только взять и использовать в зелье. Но кто же знал, что оно получит оттенок шерсти животного? Это же ничего? Не повлияет на товарный вид?

Вздохнув, я поплелась в основную комнату, где уже пару часов как гремели колбами, шел переучет зелий. Каждая лаборатория, даже та, которая находилась при академии, должна выполнять предписания закона, хотя бы раз в полгода. Мы и так просрочили на две недели. Была подготовка к учебному году, не до того.

Войдя в кладовку, я посмотрела на коллег, стоящих на стремянке. Всего учеников у профессора было пять, включая меня. Я пришла к нему самая первая и была самой талантливой. Полагаю, остальные это плохо воспринимали.

– Почему профессор освободил тебя от переучета? – повернулась ко мне Арая.

Девушка была рыжей и кудрявой, а еще имела вспыльчивый и непримиримый характер. Ее сильная сторона – приворотные зелья, потому она и попала в ученицы профессора. Плюс Араи был в том, что она никогда не таила зла, она причиняла его открыто и повсеместно. Профессор не терпел конфликтов среди учеников, и мы все с пониманием относились к недостаткам друг друга.

– Я работала над зельем и завершила его, – мило улыбнулась девушке.

Та хмыкнула.

– Все считаешь себя звездой? За четыре года аспирантуры так ничего дельного и не изобрела.

Может, стукнуть по стремянке? Чтоб летела она вниз быстро и громко. Пока целительский корпус приведет ее в порядок, хоть пару дней от нее отдохнем. Но посмотрев на стеллажи с колбами, реактивами и прочим, передумала.

– Милана талантлива. Ей просто нужно время, – раздалось с другой стремянки.

Элиот Токер был дальним родственником нашего профессора. Несмотря на то, что попал к нам по блату, оказался хорошим крепким середняком в работе. Красивый темноволосый парень и не конфликтный. Только вот… Он хотел за меня заступиться, но прозвучало еще обиднее.

– Нам всем нужно время. Например, закончить учет. Ты не собираешься присоединиться? – уточнил Норгор.

Темноволосый немногословный мужчина, старше нас всех, так как он поздно поступил в академию. Несмотря на то, что знакомы мы с ним давно, знаем о коллеге немного. С другой стороны, может и не нужно знать больше, чем человек хочет поведать о себе.

– Мне с профессором нужно испытать зелье. Кстати, где он?

– Его вызвал ректор, скоро придет, – показался из‑под стола Патрик Сорем.