Пусть она уйдет

И вот наступает понедельник. Звоню в агентство, сообщаю, что мне ужасно жаль и я осталась в восторге от Полы, но приехала дочь моего мужа, и ей нужна работа. Ладно, может, я говорю не совсем этими словами. Просто объясняю, что раз уж у нас будет жить моя падчерица, то нанимать кого‑то нет смысла.

– Хорошо, когда рядом есть родные, – говорю я. – Кто готов помочь.

– Что же, очень рада за вас, но мне жаль это слышать, миссис Аткинсон, – отвечает она слегка раздраженным тоном. – Мне кажется, Пола идеально бы вам подошла. Но, конечно, я пони‑маю.

Вздыхаю. Я уже представляла, как буду принимать ее у нас дома пару дней в неделю. Я была уверена, что мы отлично поладим.

– Очень жаль, что в этот раз не удалось договориться. Но, пожалуйста, передайте Поле, что я желаю ей всего хорошего.

 

Но семья – превыше всего. Именно это я повторяю себе, усаживая Эви на сиденье своего «Рендж Ровера Эвок». Дочь капризничает и лягается, пока я пытаюсь обернуть одеяльцем ее маленькие ножки.

– Господи, я люблю тебя, – шепчу я и громко чмокаю ее в обе щечки. Когда это делает Ричард, она всегда истерически смеется, а когда я – начинает хныкать. – Я просто схожу за твоей коляской и положу в багажник, хорошо?

Семья превыше всего, но этой семьи что‑то нигде не видно. Я сказала Хлое, что отвезу ее в центр, чтобы показать окрестности. Проверяю часы. Мы договорились, что я буду ждать ее в десять тридцать, а сейчас уже без двадцати одиннадцать. Может, она не уследила за временем? Дохожу до дома, чтобы взять коляску.

– Ты готова, Хлоя? – кричу я. Тишина.

Выношу коляску на улицу и пытаюсь сложить ее по инструкции, чего у меня никогда не получалось. Мне прищемляет палец пружиной.

– Ай, – присасываюсь к пальцу и встряхиваю коляску, прежде чем она наконец складывается как надо.

– Хлоя! – снова кричу я, захлопывая багажник громче, чем рассчитывала.

– Я здесь.

Она стоит, облокотившись на пассажирскую дверь и сложив руки на груди.

– О! – смеюсь я. – Я тебя не заметила.

На ней черные джинсы, высокие кеды, кожаная куртка и огромные очки.

Оскар ковыляет вниз по ступенькам.

– Оскар, ты‑то куда! Не сегодня. Возвращайся в дом. – Но уже слишком поздно. Он запрыгивает на заднее сиденье к Эви.

– Ну ладно… – бурчу я себе под нос. – Похоже, Оскар тоже едет. Хлоя, ты не против сходить за поводком Оскара? И закрой за собой входную дверь.

– Я не знаю, где его поводок, – говорит она, рассматривая свои ногти.

– Он… э… неважно. Я сама.

Снимаю поводок с крючка в гардеробной и закрываю дверь. Хлоя устроилась на переднем сиденье, оставив заднюю дверь открытой нараспашку. Я тихо посмеиваюсь. Похоже, она такая же рассеянная, как ее отец. Закрываю дверь и забираюсь внутрь.

– Отлично! Поехали.

Мы впервые остались наедине, и это прекрасная возможность узнать друг друга получше. Я засыпаю ее вопросами. Почему она ушла из колледжа? Знает ли она, что будет делать дальше? Есть ли у нее парень? Но, надо сказать, даже по ее меркам ответы весьма лаконичны. В колледже было скучно. Нет, и нет. Может, Хлоя по природе закрытый человек? Я отмечаю про себя, что нужно уточнить это у Ричарда, чтобы получше ее понять.

Следующие несколько минут мы проводим в тишине, и я ломаю голову над темами, которые смогли бы ее заинтересовать, но на каждую мою фразу она просто вздыхает. Должна признаться – хотя никогда бы не сказала этого Ричарду, – мне хотелось бы, чтобы все оказалось проще. Хотелось бы, чтобы она была проще, потому что больше всего на свете я была бы рада теплым, душевным отношениям со своей падчерицей.

– Я составила список продуктов для ужина и подумала, что это прекрасная возможность показать тебе, где я закупаюсь.

– Не похоже, что тут много вариантов, – с тоской говорит она.

– Ну да! – смеюсь я. – Это же загород! А еще мы должны съездить заказать тебе торт на день рождения. Когда у тебя он?

– В субботу.

– Прекрасно. Просто дай мне знать, сколько придет друзей, хорошо? Кстати, у тебя уже есть права?

– Пока нет.

– Могу позаниматься с тобой, если хочешь.

Она пожимает плечами.

– Ладно.

Аллилуйя.

 

– Вот мы и приехали, – я паркую свой внедорожник у пекарни, довольная, что удалось урвать местечко. Это наиболее симпатичная часть поселка и самая старинная, с длинными рядами домов в немецком стиле и разными магазинчиками.

Я выхожу из машины, надеваю на Оскара ошейник, и он грузно спрыгивает с заднего сиденья.

– Хлоя, можешь подержать…

Но та уже шагает дальше по улице. Видимо, она меня не услышала. Хлоя останавливается у магазина одежды и смотрит на витрину.

– Ладно, – шепчу я себе под нос. Пробую еще раз. – Можешь помочь мне с коляской, пожалуйста? – окрикиваю я ее и, клянусь, замечаю, как у нее опускаются плечи.

Хлоя возвращается к машине и наблюдает, как я поднимаю Эви с кресла.

– Хочешь подержать ее, пока я вытаскиваю коляску? – спрашиваю я, протягивая ей Эви.

– Нет, – отвечает она. – Я достану.

– О, ну ладно. На самом деле, она жутко сложно раскладывается. Наверное, там какой‑то особый механизм, но мне никогда не удается…

Хлоя нажимает на черную кнопку сбоку коляски. Та с легкостью раскладывается.

– Как‑нибудь покажешь мне, как это делается, – смеюсь я, укладывая Эви. Привязываю поводок Оскара к ручке и сдуваю волосы с лица. – Хорошо. Пойдем закажем торт.

Мы привязываем Оскара у магазина и заходим внутрь. Хлоя выбирает «Шварцвальд» с таким же энтузиазмом, как если бы я попросила ее выбрать тыкву. Я широко улыбаюсь обслуживающей нас девушке и сообщаю, что позвоню через пару дней, чтобы подтвердить доставку.

– Пока что согласились шестеро моих друзей, – говорит Хлоя.