Пусть она уйдет

Я возвращаюсь наверх и проверяю проснувшуюся Эви. Она лежит на спине и смотрит на мобиль с деревянными зверями над своей кроваткой. Когда я тянусь к ней, она переводит взгляд на меня и начинает заливаться слезами, но мое сердце все равно поет. Я беру ее и целую мягкие волосы. Эви перестает плакать и зарывается носом мне в шею. Я смеюсь. Вся моя неуверенность мгновенно улетучивается. Сердце наполняется любовью и счастьем, когда я со своей малышкой.

Я беру заранее подготовленную бутылочку из маленького холодильника в углу и бросаю ее в подогреватель. Хожу по комнате в ожидании, пока он запищит. Мне бы хотелось самой кормить своего ребенка, но, к сожалению, у меня недостаточно молока.

Звонит мобильный. Это моя подруга и бывшая коллега из агентства Шелли. Я зажимаю телефон щекой, изогнув шею, и усаживаю Эви на колени.

– Шелли! Привет! Как ты? Подожди, я тебя не слышу. Я выйду на улицу. Одну секунду.

Я прохожу в нашу спальню и встаю перед французскими окнами, ведущими на балкон. Обычно в этой точке ловит лучше всего.

– Теперь меня слышно?

– Привет, мамочка! Слышу тебя отлично!

Я улавливаю на фоне трезвонящие телефоны и чувствую прилив ностальгии.

– Кажется, у вас запара, – говорю я.

– Как и всегда. Ну, ты знаешь. Но у тебя‑то как дела?

– Я тоже в запаре! Ни секунды свободной нет!

– Извини, Джо! – говорит она. – Не буду тебя отвлекать, просто маленький вопрос.

– Нет, пожалуйста, отвлекай меня. Это просто шутка. Я тут умираю от скуки. Можешь хоть весь день со мной разговаривать, если хочешь.

Она смеется.

– Ну, все наверняка не так плохо. Слушай, у меня правда запара, но ты случайно не помнишь Берри Хауз, на который мы делали оценку? Клиент тогда еще решил не продавать?

– Да, помню.

– Он передумал и хочет увидеть изначальную оценку. Но я не могу найти файл. Мы все обыскали, а встреча уже в пять.

Я слегка покачиваю Эви на бедре.

– Он в шкафу, на той полке, где у нас лежат файлы с пометкой «Перезвонить через полгода».

– О господи, Джо, ты супер! У меня совершенно это вылетело из головы, но ты права!

Я слышу, как с грохотом отодвигается стул, а потом Шелли громко и триумфально кричит: «Нашли!» Она, видимо, поднимает телефон, потому что из трубки я слышу всеобщее ю‑ху! Пара человек даже хлопает, и я чувствую мимолетную гордость, как будто только что спасла всю компанию от мгновенного банкротства.

– Ты просто звезда. Правда, – говорит она. – Мне пора бежать, но спасибо, Джо. Я сейчас пытаюсь управляться с тремя делами одновременно. Сама знаешь, как это бывает. У нас сейчас столько арендаторов, что пришлось создавать целый новый отдел под них, а еще мы потеряли Терри и Кимберли.

– А что случилось с Терри и Кимберли? Они уволились?

– Так точно. Они ушли и поженились. Ты не знала?

– Нет! Но это же прекрасно, правда? Ну, наверное, не для тебя… – И тут у меня в голове внезапно возникает мысль. – Слушай, я тут подумала, может, тебе не помешает дополнительная помощь? Я могла бы работать из дома раз или два в неделю, если от этого будет какая‑то польза. – Я говорю очень быстро, пытаясь не упустить идею, которая формируется в голове. – Все документы в облаке. Я, конечно, не сумею показывать объекты потенциальным покупателям, но могу быть на подхвате у кого‑нибудь, например, у Жаклин? Или оформлять договоры аренды, договариваться о ремонтных работах и инспекциях, всякое такое?

Очевидно, вероятность того, что Шелли сможет дать мне работу – любую работу, – примерно равняется выигрышу в лотерею. Я живу в семидесяти с лишним милях от офиса. И не заходила в агентство уже год. Более того, я все это время вообще нигде не работала. Что я знаю об их нынешней клиентуре? Не факт даже, что они до сих пор используют ту же систему.

Она молчит. Я готовлюсь в любую секунду услышать «нет, спасибо» и пожелания удачи в дальнейших делах.

– Знаешь, что я тебе скажу… – наконец говорит она. – Нам бы не помешала помощь, пока мы не наберем побольше сотрудников. Но это может быть не самая интересная работа, просто всякая тягомотина, ты же понимаешь?

– Обожаю тягомотину! Тягомотина – моя самая любимая вещь на свете!

Шелли смеется, и мы договариваемся поговорить еще через пару дней, когда она все как следует обдумает и обсудит с командой. Меня распирает от радости, когда я вешаю трубку.

– Мамочка может снова вернуться на работу! – сюсюкаю я с Эви. – Это будет что‑то, правда? А ты можешь сидеть у меня на коленках и помогать. Хочешь?

Не знаю почему, но у меня неожиданно возникает ощущение, что кто‑то за мной наблюдает. Я разворачиваюсь, и в дверном проеме мелькает тень.

– Роксана? – Я высовываю голову в коридор и успеваю заметить, как она быстро уходит. – Роксана? – снова кричу я. – Тебе что‑то нужно? – Но она забегает за угол, не обернувшись.

Я возвращаюсь в детскую и усаживаюсь вместе с Эви в кресло. Роксана следила за мной? Конечно, нет. С чего Роксане интересоваться, чем я занимаюсь? Я просто все себе надумала. Она, наверное, просто проходила мимо и заглянула в комнату, вот и все. И, конечно, она меня не слышала, она ведь в наушниках, правда?

Я повожу плечами, пытаясь стряхнуть странное чувство.

– Пора бы уже мамочке чем‑нибудь заняться, да? – шепчу я Эви. Еще одна дикая привычка, которую я приобрела в последнее время. Говорить с самой собой, делая вид, будто разговариваю с ребенком. – А то у мамочки совсем крыша поедет.

 

Глава 4

 

Я задремала с Эви на груди, но внезапно проснулась. Что‑то меня разбудило. Роксана? Нет, не может быть. Она ушла несколько часов назад.

– Джоанн? Это я!

– Ричард? – Я встаю и укладываю сонную Эви в кроватку. – Ты дома! – Я бегу вниз по лестнице ему навстречу. – Но я думала, ты сегодня будешь работать допоздна?

Он расстегивает пальто.

– Я сказал Джоффри, пусть занимается всем сам, если хочет, но я иду домой. Я слишком скучаю по своим девочкам. – Он опускает портфель на пол и раскрывает объятия.

– Но ты так рано! – отвечаю я, падая в них.