Пустые зеркала

Глава 4

 

4 июля, воскресенье

г. Шелково

Закат уже догорал, но было еще очень светло, и оттого казалось, что впереди целый вечер, хотя шел десятый час. Кристина как раз закончила собирать сумку и теперь приводила себя в окончательный порядок, намереваясь вновь покинуть его квартиру на неопределенное время. Во всяком случае, на вопрос: «Когда ты снова приедешь?», она обронила лишь равнодушное: «Не знаю, посмотрим».

Соболев наблюдал за ее перемещениями по его небольшой квартире, прислонившись плечом к дверному косяку кухни. Когда она в очередной раз – вероятно, уже последний, – выскользнула из ванной, он попытался поймать ее за руку и притянуть к себе.

– Эй, куда ты так торопишься? Может, останешься до завтра?

– Зачем? – спокойно поинтересовалась Кристина, проворно выскальзывая из его объятий.

В ее голосе не было недовольства или обиженных ноток, но все ее поведение в который раз предвещало или ссору, или очередной молчаливый разрыв. Порой Соболеву казалось, что их отношения состоят из бесконечных ссор и примирений. Впрочем, иногда обходилось и без ссор, они просто вот так холодно расставались на какое‑то время, почти не созванивались и не встречались, пока один из них, страшно соскучившись, не делал шаг навстречу другому.

– Ну, чтобы утром приготовить мне завтрак, проводить на службу, поцеловать на прощание, – мягким тоном продолжил Соболев, все еще надеясь, что она оттает. И, возможно, даже действительно останется.

Кристина, услышав его слова, подошла к нему и встала напротив, скрестив руки на груди. Она смотрела на него с улыбкой, но это была какая‑то отстраненная улыбка. После такой тебя не заключают в объятия, чтобы зацеловать до потери сознания. В лучшем случае чмокают в щеку на прощание.

– Андрюш, милый, ты уже определись, пожалуйста, кем ты меня видишь и чего от меня хочешь. Если я просто любовница, которая приезжает ради пары жарких ночей или которую берут в романтический отпуск, то к чему меня удерживать сейчас? Хорошая любовница должна знать, когда пора уйти, чтобы не надоесть. А если у тебя такие вот фантазии насчет утренних провожаний на службу, так это тебе жена нужна. Она тебе и завтрак приготовит, и на прощание поцелует. И даже чистую рубашку, возможно, погладит.

Соболев удивленно выгнул бровь, как бы говоря: «Серьезно?» Представить Кристину – дочь крайне состоятельного отца, привыкшую к жизни в роскоши и в окружении обслуживающего персонала, – с утюгом в руках было крайне трудно.

– Ты действительно гладила бы мне рубашки, если бы мы были женаты?

Она задумалась на секунду и мотнула головой.

– Нет. Но я бы следила за тем, чтобы домработница делала это вовремя и свежие поглаженные рубашки всегда были у тебя под рукой.

– Вот видишь, – фыркнул Соболев. – Какая из нас супружеская пара, Кристи?

– Считаешь, что не годишься в мужья женщине с домработницей?

Соболев отчасти действительно так считал, но недавний разговор с одним коллегой убедил его, что состоятельная жена – это не повод для неловкости или чувства собственной неполноценности, особенно если ты сам занят делом, к тому же делом полезным. Во всяком случае, его аргументы показались Соболеву достаточно убедительными, и он активно старался их принять не только на сознательном, но и на подсознательном уровне.

– Да не в этом дело. Просто я никогда не жил с домработницей. Не уверен, что смогу. Ты же понимаешь, что кошатникам лучше держаться кошатников, собачникам – собачников, а тем, кто держит дома прислугу, соответственно…

Он многозначительно замолчал, выражением лица давая понять, что это просто шутка. И она, по всей видимости, имела успех: Кристина тихонько рассмеялась, подошла к нему ближе и посмотрела уже с большей теплотой во взгляде.

– С домработницей необязательно жить. Она может приходить в рабочие часы и делать свое дело, пока ты делаешь свое, а я – свое.

– Тут ведь вопрос даже не в домработнице. Мы ведь уже это обсуждали, Кристи. Дело в том, где находится дом. Твой – в Москве, а мой – здесь. Потому что здесь живет мой сын. И это не изменить.

– Да, но проблему в этом видишь только ты. Моя работа, между прочим, не имеет такой уж жесткой привязки к городу. Многих клиентов я консультирую в онлайне, потому что им самим так удобнее. К тем, кому нужны обязательно личные сессии, я могу и в офис ездить, делать это пару раз в неделю не так уж сложно. Стало быть, мы легко можем поселиться где‑нибудь здесь. Я уже интересовалась: есть у вас неплохие квартиры, которые можно довести до ума хорошим ремонтом. А можно купить или даже построить дом в частном секторе. Это если ты действительно так уж хочешь остаться в Шелково. А если переехать в Москву, то сына твоего можно брать к нам на выходные и каникулы. Может быть, не на все, но даже если только на половину и ты в какие‑то дни окажешься занят, все равно получится больше общения, чем у вас сейчас.

– Думаешь, моя бывшая на это согласится?

– Знаю, что согласится. Мы с ней недавно это обсудили. Она, кстати, очень разумная женщина с маленьким ребенком во втором браке. Поверь, она совсем не против, чтобы ты брал на себя больше отцовских обязанностей, чем ты вытягиваешь сейчас. А со мной это будет делать проще, и ей не так страшно будет доверять ребенка тебе, зная, что за ним кто‑то присмотрит, если тебя вдруг дернут по работе.

– Подожди, – растерянно пробормотал Соболев, напряженно хмурясь. – Ты что? Разговаривала с моей бывшей? И вы поладили?

Кристина несколько самодовольно улыбнулась.

– Вообще‑то, я дипломированный психолог, если ты забыл. Искать подход к людям – мой основной профессиональный навык. Поэтому да, я с ней пообщалась на эту тему. А заодно о том, что вашему сыну лет через пять поступать в ВУЗ, и возможность при этом жить в Москве ему пригодится.

Соболев смотрел на нее ошарашенно и немного растерянно.

– Подожди, хочешь сказать, что тебя все это устраивает? Ну, типа, сидеть с моим сыном, пока я ловлю преступников?

– А что здесь такого? Потренируюсь в роли матери, мне пригодится. Двенадцатилетний парень – это, конечно, с одной стороны проще, чем младенец, а с другой – самый паршивый возраст, но я думаю, что разберусь. Я же все‑таки…

– Дипломированный психолог, – улыбнулся Соболев, все еще недоверчиво глядя на нее.

Он сам не знал, что его удивляет больше: то, что она все это продумала, или то, что ее интересует практика в роли матери. Впрочем, это было вполне логично и естественно: в первом браке у Кристины детей не было, они с Олегом с этим, к счастью, оба не торопились, а теперь ей уже немного за тридцать. Видимо, часики тикают. Вероятно, именно поэтому она ждет от него решительных действий: хочет уже как‑то определиться.

И Соболев вдруг понял, что он и сам к этим действиям вполне готов. Правда, пока только морально. Это ведь нужны цветы, кольцо, шампанское, возможно, даже ресторан… Хотя нет, лучше как‑то более приватно, наверное…