Пустые зеркала

Майор Карпатский обернулся. Сегодня он выглядел чуть хуже, чем обычно: чуть более бледное, даже немного серое лицо, заметные тени под глазами. После его ранения прошло не так уж много времени – всего две недели. По всей видимости, он действительно пока не до конца восстановился и слишком рано вышел на работу.

– Добрый день, Юлия Андреевна, – нарочито вежливо поздоровался он. И поспешил успокоить: – Нет, пока ничего нового не случилось, но мне нужно кое‑что уточнить в связи с исчезновением Алексея Дайнеко.

Юля не сразу среагировала на имя, привыкнув к другому, но, когда сообразила, о ком идет речь, невольно поежилась. Местный блогер, известный как Алекс Найт, гостивший у них вместе со своей девушкой и по совместительству оператором, бесследно исчез те же две недели назад. И хотя обстоятельства его исчезновения и некоторые другие факты говорили в пользу мистификации, созданной при его активном участии, сердце у Юли все равно было не на месте. И останется, пока парень не найдется.

– Он так и не вернулся?

– Пока нет. Правда, мое руководство предпочитает считать, что он просто скрылся по тем или иным причинам, но его девушка продолжает настаивать, что он попал в беду и его надо искать. Поэтому пока мы уточняем обстоятельства по мере возможности. Появились новые факты, поэтому мне нужно еще раз задать вам несколько вопросов.

Он говорил непривычно спокойно, без малейшего намека на подозрения в ее адрес, и его голос звучал немного устало. Как будто ему было тяжело стоять тут и разговаривать с ней. Юле показалась, что эта усталость никак не связана с ранением и плохим самочувствием. Карпатский выглядел скорее подавленным.

– Я постараюсь ответить на все ваши вопросы, – так же спокойно заверила она и даже слегка улыбнулась, хотя обычно встречала его с каменным лицом и выражением неудовольствия. – Но нам лучше зайти внутрь. Тут как‑то сыро и прохладно.

Она демонстративно поежилась, а Карпатский немного удивленно оглянулся, как будто прежде не заметил плохую погоду. Впрочем, у него поверх футболки была накинута рубашка с длинным рукавом, под которой, как Юля догадывалась, он прятал плечевую кобуру с оружием. Возможно, ему в этом облачении было даже немного жарко, в отличие от нее. На ней была только блуза без рукавов, которую она надевала под пиджак, но тот остался в кабинете.

– Да, конечно, – согласился Карпатский, но не двинулся с места. – Только сначала я хотел бы спросить о другом.

И, судя по всему, эту другую тему ему не хотелось обсуждать при возможных свидетелях.

– О чем речь?

– О том убийстве на озере, с которого все началось. Точнее… О плеере, который тогда нашли девушки. Диана и две ее подруги.

Юля только удивленно приподняла брови: почему он вдруг вспомнил об этом? Карпатский смотрел на нее пытливо и как‑то отчаянно, как будто сам вопрос пугал его даже больше, чем потенциальный ответ.

– Это все правда? – наконец тихо произнес он.

– Что именно?

– Те записи? Таинственный необъяснимый призыв девушкам топиться в этом озере?

Юля склонила голову набок, смерив его оценивающим взглядом. До недавнего времени майор Карпатский выступал главным скептиком, не веря в мистическую составляющую того, что происходило на озере. Даже столкнувшись с необъяснимыми убийствами в прошлом месяце, он продолжал настаивать, что не верит ни в монстров, ни в ведьм.

Пока монстр едва не вскрыл ему грудную клетку. Карпатскому лишь чудом удалось избежать смерти. А в качестве чуда выступил магический ритуал, который решилась провести Диана с помощью Влада.

Вероятно, именно это подтолкнуло полицейского к переосмыслению всего произошедшего за последние месяцы.

– Да, это правда, – со вздохом подтвердила Юля. – Во всяком случае, это именно то, во что мы верим, о чем говорят факты.

Карпатский медленно кивнул, глядя на поверхность озера. Редкие мелкие капли дождя вновь тревожили ее.

– Тогда не опасно ли привлекать сюда людей? Если в озере есть… что‑то такое? Что убивает, заманив на глубину?

Юля нахмурилась. Как он пришел к такому выводу? Почему считает, что опасно именно озеро, если дело было в записях? А плеер с ними уничтожен, точнее, покоится где‑то на дне. Дух женщины, убитой здесь больше века назад, посылавший сообщения, превратившиеся в те самые записи, уже обрел покой, а значит, они не зазвучат вновь. Так почему Карпатский думает, что озеро все еще опасно?

А потом она вспомнила про его дочь. Девочка утонула здесь десять лет назад. Возможно, Карпатский связал свой случай с тем, что творилось недавно?

– Мне кажется, я понимаю причину вашего вопроса, – осторожно ответила Юля. – Но у нас нет оснований думать, что озеро опасно для тех, кто не слышал тех записей. Ну… Не больше, чем любое другое озеро, скажем так, потому что люди здесь, конечно, тонут. Как и везде. Это… трагическая случайность.

Карпатский покосился на нее, явно уловив намек на известные ей обстоятельства его личной трагедии. И судя по выражению лица, был крайне доволен ее осведомленностью.

– Соболев меня сдал? – уточнил он мрачно. – Или Диана сболтнула?

Юля слабо улыбнулась и покачала головой.

– Вообще‑то, Дмитрий Логинов, ваш эксперт. Он женат на моей маме, если помните.

– Конечно. – Карпатский кивнул. – Всегда найдется тот, кто разболтает.

– Честно говоря, я хотела бы знать об этом раньше. Я порой была… несправедлива к вам, не зная всей ситуации. Теперь мне стали понятнее некоторые ваши… реакции.

Юля хотела добавить, что ей очень жаль, что она ему сочувствует, но в последний момент передумала, решив, что его это только разозлит. Майор Карпатский производил впечатление человека, не нуждающегося в чужом сочувствии.

Он снова посмотрел на нее и внезапно тоже улыбнулся, вполне доброжелательно, хоть и не очень широко.

– Я тоже часто был несправедлив к вам, так что тут мы квиты.

– Это значит, что вы больше не подозреваете меня во всех тяжких? – недоверчиво уточнила Юля.

– Это значит, что моя интуиция больше ничего против вас не имеет.

– Что ж, это… большое облегчение, если честно. Но можете объяснить, что именно она имела против прежде?

Карпатский задумался ненадолго, то ли пытаясь облечь ощущения в слова, то ли просто размышляя, стоит ли это делать.

– Она часто шептала мне, что вы не та, кем кажетесь. И мне кажется, момент, когда это предупреждение имело смысл, уже миновал.

– Вы говорите о той ночи в гостинице, когда здесь был монстр из шкатулки? Когда он притворился мной?

Получив в ответ лишь сдержанный кивок, Юля тоже задала вопрос, мучивший ее с тех самых пор:

– А как вы вообще поняли тогда, кто из нас настоящая? Вы ведь поняли, раз выстрелили в него.

– Честно говоря, я не был уверен, – усмехнулся Карпатский. – Но за все время нашего знакомства я ни разу не видел, чтобы вы так безудержно рыдали. Даже когда я обвинял вас в убийстве помощницы. А выстрелом я как раз и проверил свою догадку: специально целился мимо, хотел посмотреть на реакцию. Оно довольно натурально изображало напуганную женщину, но даже не дернулось, когда мимо просвистела пуля. Человек так не реагирует. Нормальный человек, во всяком случае.