Пятьдесят на пятьдесят

Кейт закашлялась, подтолкнув стоящего впереди седовласого адвоката намного сильнее, чем тот ожидал, и наконец вновь оказалась на более или менее свободном пространстве, услышав за спиной взрыв смеха. Двое или трое мужчин склонили друг к другу головы, явно обмениваясь какими‑то шуточками. Вероятно, как раз кто‑то из них и ущипнул ее за задницу, и теперь они смеялись над этим. Ни Леви, ни Скотт не подняли глаз. Кейт повернулась, и лицо у нее вспыхнуло, когда она оглядела толпу. Седовласый адвокат вернулся на свое место, закрыв свободное пространство, оставленное ею в толпе. Невозможно было сказать, кто конкретно ее лапал. Лицо и шея у Кейт покраснели от смущения. Однако выражать протест не приходилось – ее восприняли бы как скандалистку.

Позади она услышала недовольный и чуть ли не плаксивый голос Леви:

– Кэти, где, черт побери, тебя носило? Скотт добрался сюда уже десять минут назад!

Кейт прикрыла глаза. А потом открыла их и попыталась настроиться на деловой лад. Ночь обещала оказаться тяжелой. Ей не хотелось сорваться прямо на глазах у Леви. Он лишь посоветовал бы ей не распускаться и начал бы ныть, что она поставила его в неловкое положение. Она решила плюнуть на происшедшее. Чтобы иметь дело с Леви, ей понадобится все ее самообладание. Только двое мужчин называли ее Кэти. Один из них приходился ей отцом, а другой – Леви. И насколько она любила, когда отец называл ее этим уменьшительным именем, настолько же терпеть не могла то, как произносил его Леви.

Отступив на шаг, Кейт повернулась лицом к своему боссу. Забрав у нее папку с документами, он сухо произнес:

– Это очень важное дело для нас. Для фирмы. Нам надо кровь из носу заполучить эту клиентку. Мне нужно, чтобы ты была в отличной форме, это понятно?

Кейт кивнула.

– Я в полном порядке. А что за дело?

У Леви отвисла челюсть, оставшись в таком положении на несколько секунд – он будто поджидал, когда мимо пролетит какое‑нибудь насекомое, чтобы в этот момент, словно хамелеон, выстрелить перед собой своим рептильим языком, перехватить его в воздухе и втянуть в свой розовый рот.

– Погиб бывший мэр Нью‑Йорка, Фрэнк Авеллино. Убит в собственной спальне, его ударили ножом… Сколько там раз, Скотт?

– Пятьдесят три раза, – быстро ответил тот.

– Пятьдесят три удара ножом, моя дорогая. И мы собираемся представлять интересы его старшей дочери. На месте преступления задержаны обе его дочери, и каждая из них обвиняет в убийстве другую. Одна из них лжет, и наша задача – доказать, что это не наша клиентка. Понятно?

В словах Леви явственно слышались покровительственные нотки, но Кейт проигнорировала этот тон.

Это «моя дорогая» прозвучало явно не по‑джентльменски. Она уже привыкла к большей части дерьма, с которым ей приходилось мириться, но «моя дорогая» или «моя юная леди» все еще заставляли ее сжимать зубы. Кейт подавила гнев, поскольку это был тот момент, которого она ждала с тех самых пор, как пришла в фирму. Со всяким жлобьем в барах и повседневным уличным сексизмом ей удавалось справляться без особого труда. Но вот когда речь шла о мужчинах, от которых зависела ее карьера, все было совсем по‑другому. Она знала, что так быть не должно, что это неправильно, но сочла за лучшее держать язык за зубами и не высовываться. По крайней мере, на данный момент. У них была вся власть. Вздумай она протестовать и жаловаться, то, по мнению Кейт, ее бы мигом уволили – ее карьера закончилась бы, даже не успев толком начаться.

Вот уже несколько месяцев Кейт составляла выписки по прошлым судебным делам, развлекала разговорами клиентов и раздавала канапе на вечеринках фирмы. И вот теперь наконец могла заняться делом. Настоящим, громким делом об убийстве. Чувствуя возбужденное трепыхание в животе, она одернула пиджак, облизнула пересохшие губы и прочистила горло. Кейт хотела быть готовой к этому. Она чувствовала, что готова.

– Я поняла, – последовал ее ответ.

Леви оглядел ее с ног до головы.

– Что это на тебе надето? Это что – кроссовки?

Кейт открыла было рот, чтобы ответить, но не успела.

– Леви! Ваша очередь! – послышался чей‑то голос. Это был полицейский, высунувшийся из‑за приоткрытой стальной двери.

– Уже иду! – отозвался Леви, после чего встал и поддернул брюки, которые регулярно спадали с его округлого живота. Причем не важно, был на нем ремень или подтяжки – подтягивание штанов, похоже, уже давно вошло у Леви в привычку.

Кейт увидела, как из‑за стальной двери вышла небольшая группа адвокатов – судя по всему, только что пообщавшихся с потенциальной клиенткой. Головы у них были опущены, вид унылый. Леви явно получит это дело. Кем бы ни была клиентка. Это не имеет значения. Это всегда было его сильной стороной. Леви умел ладить с клиентами. Быстро привлекал их на свою сторону. Просто пиар‑машина с адвокатской лицензией. Они обязательно выиграют это дело, и Кейт с самого начала должна находиться в самом центре защиты. Она едва подавила дурацкую улыбку, готовую расцвести у нее на губах – просто от волнения и нервов.

– Ладно, пошли, – бросил Леви.

Скотт кивнул Кейт. Кейт ответила тем же. Они втроем вместе шагнули к двери. Но тут прямо перед лицом у Кейт возникла картонная папка. Она едва успела выставить руки, когда папка опустилась и хлопнула ее по груди, остановив на полпути к двери. Кейт обеими руками подхватила ее.

– В этом досье Скотта есть кое‑что, что клиентка и полиция Нью‑Йорка не должны видеть, – бросил Леви. – Убери его в сейф для документов в багажнике моей машины. Она припаркована снаружи. Золотистая «БМВ».

Перед лицом у нее болталась связка ключей. Кейт взяла их и судорожно сглотнула, ощутив першение в горле. Как будто наглоталась песку.

– Мы скоро. Ты можешь использовать это время, чтобы подумать о том, почему так поздно приехала. Когда мы закончим, я могу подбросить тебя домой, – добавил Леви.

И с этими словами Скотт и Леви направились к открытой стальной двери. Кейт замерла, не в силах двинуться с места.

– Не бери в голову, детка. У тебя самая важная работа. Ты можешь присмотреть за «бэхой» Леви, – послышался голос у нее за спиной. Кто‑то из конкурирующих адвокатов.

Этого оказалось достаточно, чтобы вся группа разразилась громким хохотом, раскатившимся по всей приемной.

Кейт мучительно покраснела, после чего бочком протолкалась мимо группы, не решаясь вновь влезать в самую гущу, и направилась к выходу.

Чувствуя, как противное жжение переползает с лица на шею, она припомнила последние слова Леви. Когда он закончит, то предложит подвезти ее домой. А значит, может предпринять еще одну неуклюжую попытку подкатить к ней.

Дробно стуча подошвами кроссовок, Кейт выбежала через входную дверь на улицу.

 

Глава 3