Развод. Ты останешься моей
– Вот теперь узнаешь, что бывает, когда ты плюешь в колодец, из которого пил, – он становится отравленным.
– Не трахал я ее. Ни на парковке, ни где‑либо еще. Прекрати, пожалуйста. Давай как взрослые люди решим, а? Ты же видишь… Все одно к одному, вместе. Нас усердно пытаются рассорить, в грязь втоптать всю нашу семью. Неужели ты не понимаешь!
– Я понимаю одно. Ты, Митя… Фу, я теперь тебя даже Митей называть не хочу. Гадко. Ты, Дмитрий, лгал мне. И теперь я просто не могу понять, как долго ты мне врал и сколько баб у тебя было за эти годы. А еще Диана мне написала…
Дима взвыл. Буквально взвыл, сомкнув кулаки.
– Кто такая Диана?!
– Моя бывшая подруга. Помнишь ее?
– Не помню!
– Та, что к тебе клеилась. Впрочем, к тебе столько баб клеится, что же, всех их помнить, да? Выделяют только особенных, например, Леру. Нет, я тебя даже понимаю… Она сочная, манящая, даже пахнет чем‑то приятным и сладким. На нее смотришь – и вот они, врата в рай. В общем, в правильном направлении шагаете, товарищ Барков. Туда и шагайте. В райские кущи между ног… Хотя… У нее и кущ нет, небось с восемнадцати лет эпилированная лазером всюду. Они же сейчас как с конвейера, с прошитым чипом, как мужиков развести на содержание.
– Никто меня не разводит. Ты Пашку увидеть хочешь? Или дальше будешь яд сцеживать? А? Думаешь, мне хорошо? Думаешь, я был рад такой славе…
Дмитрий отворачивается, я только сейчас замечаю, какие у него воспаленные глаза и губы, как всегда, немного обветренные, забыл про бальзам. Мало. Мало тебе… Пусть у тебя все нутро потрескается и кровоточит, как моя душа после твоего предательства.
– Не знаю, чему ты рад. Я будто вообще тебя не знаю и никогда не знала. И что бы ты мне сейчас ни сказал, Митя, я ни одному твоему слову не поверю. Ни одному слову.
– Вот и ответ! – горько смеется. – Ты просто слышать меня не хочешь. Просто не хочешь услышать. А я и не помню, как был с ней. Не помню! Понимаешь? У меня в тот корпоратив память будто стерли. Я проснулся с ней в одной постели и… поверь, у меня был шок. Не меньше, чем у нее.
– А у нее тоже… амнезия выгодная?! Или как…
– Блять, – шипит себе под нос. – Короче, гиблое дело объясняться. Факты таковы: мы проснулись в одной постели. Она одета, я наполовину тоже, решил, что она просто перебрала и перепутала номера. Так она сказала мне. Плакала, что не хотела бы себя выставлять в дурном свете и портить репутацию.
– И ты повелся. Еще и машину купил, бедняжке.
– Не покупал я ей машину! Но свел с хорошим продавцом, да. Это было еще до корпоратива. Послушай. После корпоратива я…
– Ты ее не уволил.
– Она умоляла ее не увольнять, Лера из провинции, только начала складываться карьера… Я перевел ее в другой офис. Подальше. Да, не уволил. Кретин? Признаю! Не думал, что мы переспали…
– Такой большой дядя и в сказки веришь.
– Да, я хотел в это верить! – взрывается. – Я хотел верить, что никогда, ни при каких обстоятельствах тебе бы не изменил, и просто не помню, чтобы ее трахал. Поэтому и решил, что ничего не было. Просто перебрал, уснул… Я бы… тебя не предал.
– Но предал. Не знаю, зачем ты пытаешься меня убедить, будто не хотел. Хотя, наверное, понимаю… Семью сохранить… и любовницу молоденькую. Кажется, так у вас в высших кругах принято. Но я не хочу быть частью этого порочного круга. Все, вычеркни меня. Пошли к сыну. Я только ради него и приехала, а вместо этого битый час о твоей Лере‑Розочке только и слушаю.
– Пошли. С Пашкой я поговорю сам.
– Если он захочет тебя слушать.
– Я отец. Был и останусь. Хочет или нет, ему придется. Ты не справляешься! – заявляет муж и проходит к двери, распахнув ее передо мной.
– Ты сейчас на что намекаешь, Барков? На то, что я плохая мать?!
– Один день меня дома нет, а парень уже куролесить пошел… Отцовская рука и твердое мужское воспитание ему просто необходимы.
Мне так обидно становится. До соплей. В глазах щиплет, и в носу как будто водопад сейчас польется.
Пытаюсь проглотить комок обиды, царапающей глотку.
Ну, Пашка, удружил… Горячая голова!
Хоть бы мне сообщил, я бы… отговорила об эту сучку пачкаться.
Продуманка херова, где же их таких штампуют…
Из провинции она, видите ли…
Понаехали, хабалки с неуемными аппетитами. Такая ничего не постыдится, и на пьяного мужика залезть, и плакаться ему на горькую жизнь провинциалки, и жене говорить «приятно познакомиться!»
Совсем охерела, тварь! И прости боже, но я… сегодня плохая мать, потому что, надеюсь, Пашка ей здорово машину поколотил.
Нас пропускают, говорят, куда идти. Мужу кто‑то звонит, он отвечает.
– Да? Снова заливают? Удаляй. Вычищай отовсюду. Я тебе за это плачу, сам не справляешься, людей найми. Чтобы это дерьмо не плескалось на виду, найди того, кто заливает… Да, понял. Работай!
Дима прячет телефон в карман и оборачивается, смотря на меня тяжелым взглядом.
– Кто‑то пытается залить видео в сеть. Много попыток. С разных серваков, ip‑адресов. Понимаешь? Нас усердно пытаются потопить. Это нечто большее, чем просто рассорить супругов.
Глава 14
Дмитрий
Забираем сына. Сделали бы это еще раньше, если бы не сцепились с Зоей, как кошка с собакой. Раньше как‑то мирно урегулировали конфликты, иногда сексом решали, не без этого. А сейчас я хочу хоть того, чтобы она на меня без яда посмотрела. О сексе мечтать не приходится. Единственный доступный для меня секс – трахаться с проблемами, которые нарастают чудовищным комом.
Пашка молчит.
Менты отпускают пацана без проблем, я обо всем договорился.
