Развод. Ты останешься моей
Отбросив стыд в сторону, добавляю плюс один пункт к заказу.
«Проверь девушку. Та, что со мной на видео. Данные сейчас скину».
Пересылаю резюме Леры и на миг прикрываю глаза. Экран лежит экраном вверх.
– Уже соскучился по этой дырке? – слышится злой голос сына.
Распахнув глаза, понимаю, куда он смотрит, обернувшись.
На экран телефона, где открыто резюме Леры и стоит ее фото.
Блять, да что такое?!
Меня как будто сам бог закопать пытается.
– Паш, не бузи. Дмитрий Михайлович – человек взрослый и волен выбирать, с кем ему быть. Сердце не привяжешь, – слышится спокойный голос жены. – Мы должны уважать его выбор, да? Она же просто… чудо.
– Уважать выбор? Ма, это че за промывка мозгов? Ты еще скажи, за одним столом с ней сидеть придется!
– В моем доме и ноги ее не будет. Появится она у отца или нет, уже не мне решать. В офисе же продолжает работать. Ценная… сотрудница.
– Зой, перестань, – прошу устало. – Сказал же, разберусь. Маленькая, я разбираюсь. Но вы за сутки от меня хотите подвиг, а я… не Геракл, увы.
Тем временем подъезжаем к дому родителей Зои.
Входим вместе. Обстановка напряженная. Я всем своим нутром чувствую, как сильно мне здесь не рады. Я для них стал врагом номер один.
Но хуже всего, что Зоя тоже чувствует себя не в своей тарелке. Все потому, что, когда мы вошли, ее мама с какой‑то подружкой по телефону трындела, осуждая… Охи, ахи, вздохи. Зоя, услышав это, мрачнеет.
– Других тем нет, да?
Ее это ранит.
Сын бесится.
Они забирают, что хотели. Я пытаюсь найти флешку и понимаю, что ее нет. Помогать мне никто не собирается, но я, преодолевая их ненависть и презрение, настойчиво спрашиваю:
– Кто забрал флешку?
– На налюбовался, что ли? – уточняет датый отец Зои.
Жена вздыхает, садится устало:
– Паш, деда уведи, а? Он сегодня с утра на кипише, передохнуть не мешало бы!
Потом она кивает матери:
– Мам, где флешка?
– Никто не брал! Там же, наверное.
– Ее нет.
Начинаю вспоминать. Зоя убегает, Пашка за ней. Я за семьей, отец Зои кидается в драку, еще кто‑то… Свалка. Крики. Истерика. Перевернутый стол. Битая посуда…
Я не брал флешку.
Пашка – точно…
Начинаем искать дотошно, залезли всюду.
Вечер плавно скатывается в ночь, когда жена, ругнувшись, пускает несколько горьких слезинок.
– Сам ищи запись с подвигами. Нет ее. Может, выкинули срамоту?
Ужинаем у родителей.
Кусок в горло не лезет.
Удивительно, как мне еще наложили в миску и усадили за стол, а не вышвырнули хавчик за порог дома.
Едем обратно. Зоя рулит в центр, молча решив, что меня стоит отвезти первым, а потом – вернуться домой. Я не говорю ни слова против, рад даже такому пребыванию вместе.
Мы молчим, и тишина – гнетущая.
Внутри нехорошо скребет подозрением: крыса… Крыса затерлась и среди своих.
Глава 15
Дмитрий
– Кстати, вас в школу вызывают. К директору, – кромсает тишину на клочки сын.
– Что случилось? – дрогнувшим голосом интересуется Зоя.
– Я подрался.
– По лицу не скажешь.
– Так я же победил.
– Ясно.
– И кое‑что еще скажут. Вам не понравится. Но тут уже вопросы к отцу, а не ко мне.
Зоя плотно сжимает челюсти.
– Хорошо, завтра заеду, – как‑то обреченно говорит она.
– Ты, главное, не принимай близко к сердцу. А лучше пусть отец сходит. Он же башляет на внеочередные ремонты… – нахально заявляет сын.
Жена бледнеет. Замечаю, как потряхивает у нее пальцы, когда она поправляет волосы.
– Привычка разводить все деньгами – плохая привычка, Паш, – пытается достучаться.
– И на выпускной я не пойду. Ты, кажется, деньги сдавала? Забери.
– Паш.
– Не пойду, – отрезает и отворачивается в окно.
До выпускного – всего‑ничего осталось, и чего сын… так взъелся?
Машина Зои неожиданно сворачивает с маршрута. Навигатор сразу же пищит: «Маршрут перестроен. Маршрут перестроен».
С некоторым удивлением замечаю, как жена сворачивает в сторону забегаловки, с которой можно сделать заказ, не вылезая из авто.
– Ты будешь что‑нибудь? – интересуется у сына.
– Если бы знал, что заедем, я бы у бабы не ужинал. Нет, не буду. У меня режим, – замечает сын.
– Ты? – бросает в мою сторону острый взгляд через зеркало заднего вида.
