Ресторатор

Босс не стал читать мне нотации, напоминая, чтобы я поскорее искала замену. Понятно, что мы уже проходили подобные ситуации и медлить в этом вопросе я не стану, но было бы гораздо привычнее, если бы Лавров озвучил все это. Его невмешательство вызывало у меня такую же растерянность, как у ребенка внезапная болезнь родителей, страдающих гиперопекой. Я, конечно, не впаду в ступор, но поведение босса заставило меня насторожиться.

Тут я вспомнила о незнакомце, которого видела с Лавровым на днях.

– Константин Владимирович, можно еще один вопрос?

– Конечно.

– А кто был тот мужчина, с которым вы приходили позавчера? Грядет очередная проверка? СЭС или пожарная безопасность опять пожаловали?

Лавров усмехнулся, отпивая воду из стакана.

– Скоро узнаешь, – уклончиво ответил он.

Я вопросительно посмотрела на босса, гадая, что бы это могло значить. На ум лезли самые нехорошие мысли. Неужели у босса появились какие‑то новые планы относительно ресторана? Или все‑таки этот визитер связан с чем‑то другим, а я накручиваю на пустом месте?

Несмотря на то, что ответ Лаврова меня несколько насторожил, я не стала допытываться. Момент был не тот. Наблюдая за боссом, я отчетливо понимала – лимит вопросов, на которые Константин Владимирович готов отвечать во время обеда, исчерпан. В конце концов, он сам все расскажет, когда посчитает нужным.

У Лаврова зазвонил телефон, и кивнув боссу на прощание, я встала из‑за стола, чтобы не мешать разговору.

 

***

 

К среде мы были готовы к презентации. Обычно подобное мероприятие мы проводим четыре раза в год, добавляя к основному меню сезонное предложение из восьми блюд и такого же количества напитков. Этот подход помогает нам не застаиваться, сделать акцент на сезонных продуктах и ни к чему не обязывает ни нас, ни гостей.

Если вдруг какая‑то позиция без ярко выраженной сезонности особенно полюбилась и бьет все рекорды продаж, мы можем ввести ее в основное меню. С теми блюдами, которые сильно привязаны к времени года, придется проститься, но всегда есть шанс, что на мы захотим их повторить.

На сегодня мы собрали фокус‑группу из наших сотрудников, чтобы вместе решать судьбу каждого блюда. Все повара, официанты, администраторы и я как управляющий, уже собрались на кухне. Не хватало только Константина Владимировича.

Я сказала ребятам подождать еще пару минут и вышла в свой кабинет, чтобы позвонить Лаврову. Мы договорились начать в 10:00, но на часах было уже 10:07, а начальник так и не появился. Обычно он отличался образцовой пунктуальностью и всегда требовал этого от коллектива.

Пока шли гудки, я ожидала, что босс вот‑вот ответит и скажет, что задерживается в пробке. В конце концов все мы люди и не всегда можем контролировать обстоятельства.

– Да, Ульяна, – ответил Лавров.

– Константин Владимирович, у нас сегодня презентация меню. Подскажите, вы скоро будете?

– Проводите без меня. Не смогу присоединиться, – коротко ответил босс.

– Что‑то случилось? – насторожилась я.

За все годы, что мы вместе работаем, Лавров отсутствовал на подобном мероприятии всего лишь раз, когда его жена попала в больницу. Какой‑то пустяк не заставит босса отказаться от присутствия на одном из важных процессов для его детища.

– Все нормально. Ульяна, ты знаешь, что делать. Работайте, – сказал Константин Владимирович и отключился.

От плохого предчувствия сердце пропустило болезненный удар, но пришлось взять себя в руки и прогнать тревожные мысли прочь. Я вышла из кабинета и направилась в сторону кухни. Звонкий стук моих каблуков по кафельному полу отдавался в голове, вызывая пульсирующую боль в висках. Напряжение не спешило меня покидать.

– Коллеги, можем начинать, – объявила я, прерывая разговор. – Среди нас есть те, кто участвует в этом впервые, поэтому напомню правила. У вас есть специальные карточки со списком блюд. Пробуем, затем выставляем оценки. 5 из 5 – это идеально, 4 из 5 – жизнеспособное блюдо, а 3 из 5 – забываем и двигаемся дальше. Позже мы подсчитаем все баллы и примем решение. Комментарии давать можно и нужно. Данил, командуйте.

Данил, стоявший у плиты в своей безупречно белой форме, кивнул и повернулся к команде. Его движения были уверенными, а голос звучал спокойно, но с заметным энтузиазмом. Он явно гордился проделанной работой.

– Первым блюдом будет холодный томатный гаспачо с базиликом и с настойкой из огурца, – объявил он, подавая миниатюрные тарелки официантам, которые разнесли их по кругу. – Это классика испанской кухни, но мы добавили небольшой современный штрих.

Я наблюдала за процессом, стараясь сконцентрироваться на происходящем, но мысли то и дело возвращались к Лаврову. Почему он не приехал? Он же так любит свое дело и всегда участвует во всех процессах, даже в самых незначительных.

Попытки сконцентрироваться на презентации ни к чему не приводили. Каждый глоток воды казался горьким, а воздух вокруг становился все тяжелее.

– Ульяна, ваше мнение? – голос Данила вывел меня из оцепенения.

Я взяла ложку и попробовала гаспачо. Томатная основа была насыщенной, но не перегруженной. Пришлось признать, что огуречная настойка добавляла свежести и легкости, хоть из‑за нее я сегодня не рискну сесть за руль. Базилик создавал приятное послевкусие, которое делало блюдо еще более интересным.

– Вкусно, – произнесла я, пытаясь говорить уверенно. – Я бы дала 4 из 5. Освежает и заряжает энергией, но надо будет сделать пометку про алкоголь.

Коллеги согласно закивали, записывая свои оценки. Обсуждение продолжилось, но меня не покидало ощущение будто я наблюдаю за происходящим через большой аквариум, в который меня швырнули. Через толщу воды все звуки казались приглушенными, а слова теряли смысл.

Когда очередь дошла до второго блюда – гриль‑шашлычки из морепродуктов с соусом чили‑лайм и сезонным миксом из молодых овощей – я снова попыталась сосредоточиться. Шашлычки были идеально прожарены: креветки, кальмары и мидии сохранили свою сочность, а соус чили‑лайм добавлял пикантности. Микс из молодой моркови, цукини и сладкого перца дополнял блюдо свежестью.

«Что происходит с Лавровым?» – этот вопрос крутился в голове как назойливая мелодия. Может, он заболел? Когда мы виделись с ним в последний раз, он выглядел замученным. Если так, то мне понятно, почему он так уклончиво ответил на мой вопрос. Когда человек болеет или у него серьезные проблемы, он вряд ли хочет этим делиться. В такие моменты желание одно – залечь на дно, чтобы тебя никто не видел и не слышал, а главное ни о чем не спрашивал.

Погрузившись в размышления, я поймала себя на том, что механически пишу «4/5» напротив каждого блюда, даже не пробуя их. Вероника заметила мое состояние и обеспокоенно посмотрела на меня. К счастью, вопросов задавать не стала.