Ревизор: возвращение в СССР 32

Ваганович по долгу службы перезнакомился уже с кучей народу на заводе. Но дружбу завести получилось только с главным энергетиком Лосевым. Он был на пару лет моложе Аркадия Павловича и был чем‑то похож на него внешне, такой же невысокий и жилистый. Лосев откровенно говорил, что ему очень интересно общаться с Вагановичем и не скрывал, что восхищён его послужным списком. Правда, Аркадий Павлович ему рассказал о себе так, что получалось, как будто он сначала был директором завода, а потом только стал первым секретарём горкома. Он специально это сказал таким образом, чтобы всегда можно было перевернуть всё с ног на голову, мол, это вы, просто, не так поняли мои слова.

Ваганович давно пришёл к выводу, что откровенно врать себе дороже. Надо действовать тоньше, недоговаривать, замалчивать, но никогда не говорить заведомую ложь, на которой можно поймать.

Он планомерно прощупывал Лосева на предмет готовности делать деньги. И уже к своему удовлетворению выяснил, что тот завидует своему заместителю, который крутит шашни с их сотрудницей.

– Он всего на три года моложе меня, и не сказать, что чертовски привлекателен, – рассказывал главный энергетик, слегка хлебнув сегодня коньячку в конце рабочего дня, – а жена молодая и любовница такая же. Вот, как это? Чем он их берёт?

– Ну, ясно, чем, – многозначительно подмигнул ему Ваганович. – Деньги, подарки, красивое времяпровождение…

– Ну, согласен, – задумчиво кивнул Лосев. – Кирсанов у нас любитель шикануть. Он квартиру матери сдаёт, а её в свою жить забрал…

– Это хорошо, когда есть что сдавать, – кивнул он, сделав грустное лицо.

– А тут не можешь лишний костюм себе купить, – продолжал жаловаться Лосев. – А вот, скажите, Аркадий Павлович, как ваша супруга относится к тому, что у вас три костюма?

– А что в этом такого? – напрягся Ваганович.

– Ну, вот, моя считает, что двух костюмов достаточно. А то, что я начальник?..

– Ну, подождите, Вадим Матвеевич. Если у женщины денег на руках достаточно, она никогда не будет считать, сколько у мужа костюмов, – уверенно ответил он. – Более того, она сама будет ему их покупать.

– Правда, что ли? – скептически посмотрел на него главный энергетик. – А достаточно – это сколько?

– Эта цифра постоянно растёт вместе с ростом семейного благосостояния, – рассмеялся Ваганович. Очень искренний ответ, если вспомнить, как аппетиты его супруги росли с каждым новым его назначением. А особенно по мере того, как он осваивал новые способы извлечения неофициальных доходов из своих должностей. Когда‑то лишней сотне так бурно радовалась, а потом стала равнодушно на тысячу смотреть…

– Золотые слова! – поднял свой недопитый стакан Лосев. – Сколько не дай, ей всё мало…

– Ну, что, ей даже пятьсот рублей в месяц будет мало? – удивился Аркадий Павлович.

– Где ж их взять‑то? – хмыкнул тот, но через секунду удивлённо посмотрел на Вагановича.

Аркадий Павлович сделал вид, что не заметил этого взгляда. Решил, что на сегодня с Лосева хватит. Пусть переваривает информацию. Ничего он ему не скажет, пока сам не придет и не попросит научить, как богато жить. Он уже знал, что это резко облегчит дело. Одно дело – если он уговаривает идти против закона, другое – когда его упрашивают показать, как и что надо делать…

***

Выйдя из библиотеки, набрал Мещерякова в надежде, что застану уже его дома. Повезло. Договорился с Юричем о совместной поездке в Городню завтра и узнал телефон адвоката. Увы, у Альникина был только рабочий телефон… Завтра с ним созвониться не получится из‑за поездки в Городню. Тем более, Мещеряков попросил не торопиться со звонком. Он хотел сам юриста предупредить, что я буду звонить. Все правильно, он будет иначе со мной разговаривать, имея предварительную рекомендацию.

Приехал домой, у нас была мама. Она рассказала, что звонила бабушке на работу сегодня. Мы с ней обсуждали надежды Трофима попариться в конце июня в новой баньке, когда позвонил бывший работник «Красного металлиста» Черкашин в надежде, что у меня уже всё решено. Пришлось остудить его пыл и перенести очередной созвон на вечер четверга.

Галия вернулась с работы довольная и счастливая. Делегация СССР едет в Бухарест по спискам, загранпаспорт не будет нужен.

– Представляешь, Ольга Вениаминовна позвонила с утра, я ей, как ты сказал, так и объяснила, где запрос нашёлся. Она, конечно, очень удивилась, но, главное, сказала, куда мне с ним бежать! Я уже ответное письмо от нас в Министерство бытового обслуживания отвезла!

– Умничка, – порадовался я за жену. – Значит, когда ты едешь?

– Вылет из Шереметьево вечером в воскресенье двадцать седьмого мая, – восторженно сообщила она.

– Так, времени осталось мало, держи руку на пульсе. Ты первый раз за границу едешь, чтоб там не было никаких проволочек с согласованием… Чуть что, сразу мне говори. Помогу, чем смогу.

– Хорошо! – чмокнула она меня и побежала переодеваться, чтобы сменить нас на посту рядом с мальчишками.

Мама не могла скрыть улыбку, наблюдая за нами.

– В субботу Саньке годик, – напомнила она.

– О, уже год! – поразился я. – Они планируют что‑то устраивать?

– Инна сказала, по‑домашнему посидим, – развела руками мама.

– У меня первая половина дня будет занята, – сразу предупредил я, а то мои ученики уже заждались лекций по экономике.

В среду рано утром за мной заехал Мещеряков и в двенадцатом часу мы уже были в Городне. Унылое поле было не узнать. Большой участок земли огорожен, внутри бытовки, всё перекопано, работают экскаваторы, грузовики, автокран, бульдозер, куча вьетнамцев на стройплощадке, все что‑то делают, что‑то куда‑то тащат…

Мещеряков уже был здесь неоднократно и уверенно повёл меня внутрь огороженной зоны.

– Там копают под столовку, – показал он направо. – Там будет, собственно, хранилище, – показал он налево, но, как я ни старался представить себе, что здесь будет, не смог.

– С погодой нам, товарищи, везёт! – стремительным шагом подошёл к нам прораб Жуков. – Приветствую.

– Как это вы уже так загорели, Евгений Семёнович? – удивился я.

– Так целый день на улице и, говорю же, с погодой везёт, – улыбнулся он.

 

Глава 4

 

***

Москва. Торгово‑промышленная палата.

– Кофе, чай? – привёл Андриянов Валерию Николаевну в буфет.

– Чай, пожалуйста, – благосклонно улыбнулась она.

У неё и в мыслях не было, что такой мужчина проявляет к ней какой‑то иной интерес, нежели как к коллеге, иллюзий она не имела, но ей льстило его внимание.