Ревизор: возвращение в СССР 34
От Карнабеды поехал в спецхран. Уже 21 июня… Завтра, получается, очередная годовщина войны. Помню, как в детстве, впечатлённый очередным фильмом про войну, я попросил отца разбудить меня 22 июня в четыре утра, как в той песне. Лет девять мне тогда было. Он поставил условие, что разбудит, если я рано лягу, в восемь вечера. Условие я выполнил, и он меня разбудил. Я тогда долго сидел у окна, ждал рассвета и представлял, как все это было 22 июня 1941 года. Все эти бомбы, обрушившиеся на мирные города, атаки на погранзаставы… И отец сидел со мной, рассказывал время от времени то, что ему его отец о войне говорил. Теперь я понимаю, конечно, что в сильно отредактированной форме, уж слишком мал я был. А потом отец пошел на работу…
В спецхране просидел долго. Решил как можно больше материалов заготовить, чтобы перед отъездом в отпуск с Галией организовать запас для записок для Межуева посолидней. Хорошо хоть не придется этим летом колесить по Подмосковью с лекциями от Знания, это меня в прошлом году здорово вымотало.
Приехал домой, в этот раз дверь открывал очень осторожно, чуть ли не по сантиметру. К счастью, никого под ней не оказалось. Ирина Леонидовна с детьми обнаружилась в гостиной, за закрытой дверью. Она на меня волком посмотрела, не забыла вчерашние замечания, но все же поздоровалась и сказала, что мне все время кто‑то звонит. Да, обиделась она на меня, раз даже не записала, как обычно, кто это до меня дозвониться пытается. Быстро как‑то у нас с ней дружба кончилась…
Ничего, пока организовывал себе перекус, телефон снова зазвонил.
***
Регина Быстрова вся уже извелась… Почти две недели прошло после того разговора с капитаном госбезопасности Мельниковым. В тот же вечер они прошли на какую‑то квартиру, в которой она подписала все предложенные ей бумаги, после чего ее отправили восвояси, велев ждать.
Дни шли за днями, родители ее так и не простили, а Регина все больше тревожилась. Иногда ей уже начинало казаться, что кто‑то над ней зло пошутил, и никакого сотрудничества с КГБ и не будет. Может, Володин так над ней подшутил? Подослал какого‑то мужика с фальшивым удостоверением КГБ, чтобы она поверила, что вот‑вот станет студенткой МГИМО, и никуда не поступала в этом году, пролетев мимо высшего образования на дополнительный год. Мысли на эту тему были мрачными, но она все больше начинала верить в эту свою идею…
Но наконец, в пустой квартире раздался телефонный звонок.
– Это Мельников. Могу я поговорить с Региной Быстровой?
– Это я.
– Сможем с вами встретиться через два часа на том же месте, где я вас впервые встретил?
– Да, конечно.
Эти два часа Регина впервые провела в хорошем настроении. Ее сотрудничество с КГБ точно не было чьей‑то злой шуткой!
Николай Сергеевич повел ее в небольшое кафе, в котором было полно людей, но для них двоих места тут же нашлись. Пожилую супружескую пару заставили пересесть из‑за небольшого столика в углу за большой стол с тремя другими посетителями.
Осмотревшись вокруг, капитан достал папку и протянул Регине зачетную книжку и студенческий билет.
– За этот год все экзамены и зачеты проставлены. Дальше уже сами держите планку.
Регина онемела от восторга. На первой встрече речь шла о том, что ей помогут пересдать недостающие по программе зачеты и экзамены. Но она и мечтать не смела, что все обойдется без беготни и бессонных ночей с ее стороны.
– Вот телефон заведующего общежитием. Он в курсе про вас, в конце августа можете заселяться в общежитие. – протянул ей Николай Сергеевич небольшую бумажку.
И снова Регина решила, что в сказке оказалась. Она, наконец, сможет съехать от родителей! Чуть‑чуть потерпеть осталось…
– Очень рекомендую потратить время до начала учебы на изучение иностранных языков. Многие из студентов, такое уж это учреждение, уже поступая, знали иностранные языки почти в совершенстве. В особенности дети дипломатов. Если у вас будет плохо с языками, вы не сможете завоевать какого‑то уважения в студенческой среде, как нужно и вам, и нам. У вас со второго курса начнется второй язык, помимо английского, мы решили, что вам нужен немецкий. Ко мне есть какие‑то вопросы?
Регина, онемев от восторга, просто отрицательно помотала головой.
– Тогда учитесь и ждите следующего контакта с нами. Он обязательно состоится. И помните, что, если снова по своей инициативе влипнете в любую историю, хоть какую, тут же, как пробка из бутылки, вылетите из МГИМО.
Их встреча на этом и закончилась. Опьяненная тем, что жизнь вернулась в норму, Регина чуть ли не вприпрыжку поскакала домой, совсем не обратив внимания на молодого человека в надвинутой на глаза кепочке, следовавшем за ней по другой стороне дороги…
Глава 3
Москва, дом Ивлевых
Звонил мне, оказывается, Вишневский Михаил Русланович, художественный руководитель Ромэна. Голос у него характерный, сразу перед глазами всплыл не менее запоминающийся облик. Крупный, лохматый седой цыган с волосами почти до плеч… Очень колоритный, вполне можно снимать в любых фильмах в роли Будулая.
– Павел? Рад, что смог дозвониться. Мы на десятое июля наметили первый черновой прогон твоей пьесы, милости просим в гости, посмотреть, сказать, нравится ли все…
Поблагодарил за приглашение. Обещал обязательно быть. Записал сразу в свой ежедневник. Надо же, теперь это все уже не чистой воды теория… Я драматург, блин! Пьеса не только одобрена, но и по ней уже вон, прогон делают… А что я драматург цыганского театра, так в этом только дополнительная интрига. Ай‑нанэ‑нанэ!!! Можно прикалываться над людьми, говоря, что нашел у себя в родословной цыганские корни. Или не стоит, а то кошельки начнут прятать и конюшни на ночь запирать… Ох уж эти стереотипы…
***
Старший лейтенант Соловьев утром в четверг исправно явился к полковнику Третьякову и доложил, как Румянцев и велел, про поездку на Кубу для их агента.
– Вот значит, как у вас в Москве дела делаются… Куба, подумать только! Но Ивлев… это же тот самый студент, что на полставки в Президиуме Верховного Совета подрабатывает?
– Это агент майора Румянцева, и я не знаю, в каком он там Президиуме подрабатывает, – честно признался Соловьев.
– Присядь‑ка, сейчас вместе с тобой разбираться будем во всем этом цирке, – велел Третьяков.
***
Полковник Третьяков был искренне возмущен. Он, полковник КГБ, никогда на Кубе не был, а тут в Москве, оказывается, запросто туда на отдых готовы малолетнего шкета с женой и детьми отправить! Стоило приезжать сюда из Саратова, чтобы такое вот о родном комитете узнать!
