Ревизор: возвращение в СССР 37

– Я уже опять не уверена, Слава, – начала объяснять Эмма. И тут же начала тараторить, заметив недоумение в его взгляде. – Это ведь так далеко. Такой большой город. Столица. Я там толком не знаю никого и ничего. Как я там устроюсь? И бабушка как с братиками будет? Она старенькая, тяжело ей. И с тобой не хочу расставаться. Здесь ты приезжаешь все время, а там…

Эмма разволновалась, начала запинаться и под конец своей речи уже чуть не плакала, теребя в руках поясок платья.

– Так. Успокойся. Не волнуйся так, – взял Славка ее за плечи, аккуратно развернув к себе. – Переезд – это всегда боязно. Но мы справимся со всеми трудностями. Я уверен.

– Зачем с ними справляться? – жалобно сказала Эмма, всхлипывая. – Мы ведь и так нормально живем. Я работаю. И статьи печатаю тоже. Ты скоро отслужишь, работать пойдешь. Вообще хорошо будет…

– Эмма, – сказал Славка, посерьезнев, – мы ведь уже это обсуждали с тобой и не раз. Я не останусь в Святославле. Я поеду в Москву. Обязательно. Поступлю там учиться и работать буду тоже там. Мы с Пашей договорились об этом, он поможет.

– Но зачем? – топнула ногой Эмма. – Зачем тебе Москва обязательно? И причем тут Паша? У него своя дорога, у нас своя…

– Потому что я хочу чего‑то добиться в жизни. Важное что‑то сделать, – ответил Славка. – Я никогда не планировал оставаться в Святославле. Говорил тебе уже это не раз. И ты не против была. Здесь совсем другие возможности. И мир я хочу посмотреть. Мы в огромной стране живем. В ней столько всего происходит, столько всего узнать и увидеть можно.

Он внимательно посмотрел на Эмму, а та снова отвела взгляд, но возражать ничего не пыталась.

– А что до Пашки? – продолжил Слава. – Он мой лучший друг. И он самое лучшее подтверждение тому, что я сейчас сказал про возможности в жизни. Сама подумай. Сколько после школы прошло? Всего ничего. А он уже в Москве учится и работает, как и хотел. И в Кремль попал на работу, и в «Труде» его печатают, и на радио выступает. Его читают и слушают миллионы советских граждан, представь. А я с ним в школе учился вместе совсем недавно… И главное, он уже всем нам помогает. Помогает. Слышишь, Эмма? У него есть силы и возможности помогать своим друзьям и близким в очень серьезных жизненных ситуациях. Я тоже так хочу. Понимаешь?

– Понимаю, – Эмма кивнула. – Я просто очень боюсь, Слава.

– Я вижу это, но считаю, что тебе нужно этот страх перебороть, – Славка легонько сжал плечи Эммы. – Пашка говорил нам как‑то, что страх – это нормальное явление, он полезен, но нельзя разрешать ему управлять своей жизнью. Это очень правильный подход. Ты сейчас идешь на поводу у своего страха и хочешь отказаться от очень большого шанса в жизни.

– Ничего я не иду на поводу! – возразила ему Эмма, вскинувшись. – У меня сейчас неплохая работа и подрабатываю в редакции. И бабушке могу помогать с братьями. А что будет, если перееду? А если у меня там ничего не получится? Может это не страх, а интуиция мне подсказывает? Может, нам просто не надо в Москву ехать…

– Ты просто боишься, и интуиция здесь ни причём, – покачал головой Славка. – Просто признайся себе в этом. А еще я уверен, что ты очень сильно будешь жалеть потом, если сейчас струсишь и откажешься ехать. Стоп! Не возражай, дай мне договорить, – поднял он руку в предупреждающем жесте, видя, что Эмма собирается что‑то возражать, возмущенно глядя на него.

– Эмма, ты мне очень дорога, – продолжил Славка через мгновение, набрав воздуха в грудь, – Я очень хочу прожить вместе с тобой всю жизнь, любить тебя, заботиться о тебе и о наших близких. Я готов поддерживать тебя и помогать. Но у меня есть тоже свои интересы и стремления, свои цели в жизни. Готова ли ты их понимать и поддерживать?

– Конечно, – кивнула Эмма, глядя на него радостно, – я не представляю своей жизни без тебя.

– Уверена? – Славка оставался серьезен. – Это действительно так? Это не просто слова?

– Уверена, Слава. Почему ты спрашиваешь такое? – закивала Эмма, став сразу немного испуганной.

– Потому что ты все время сомневаешься, меняешь решения, – сказал Славка напряженно. – Мы уже не раз обсуждали наши планы, договаривались обо всем. И вот я приехал, а у тебя снова сомнения. Снова ты никуда не едешь. Но я‑то еду, Эмма. Понимаешь. Я отслужу и поеду в Москву. Обязательно. Я так давно решил, и ты поддержала… Говорила, что поддержала…

– Я поддержала, но обстоятельства… – начала оправдываться Эмма.

– Какие обстоятельства, Эмма? У тебя прекрасные шансы. Ты получила отличное предложение от очень серьезной организации. Тебе обещают содействовать во всем, помогать. Пашка рядом будет, тоже всегда поможет, если надо что‑то. Я приеду через полгода буквально. Вместе вообще многое сможем… С бабушкой и братьями твоими вопрос решим… Вот твои обстоятельства! Пойми это!

– Я понимаю…

– Эмма, определяйся, пожалуйста, ты со мной или со своими страхами.

– С тобой, – ответила Эмма, на мгновение замешкавшись.

– А раз со мной, тогда прекращай сомневаться и действуй. У нас все получится, верь мне.

***

Берлин

Советских политиков мы еще послушали, деваться‑то некуда, идеологический вопрос, а вот когда начали выступать иностранные, под перевод на русский, или сами коверкая русские слова, смогли уже немного отвлечься. Все равно все речи, как под копирку. Молодежь – это наше будущее. Социализм – это наша цель и идеал. Империалисты хотят нам помешать исправить мир к лучшему, им важна только нажива. Но мы, коммунисты, социалисты, и прогрессивные люди всего мира, объединившись, преодолеем все препятствия на своем пути! Да я сам лично мог бы в любой момент выйти к микрофону и полчаса мучить присутствующих вариациями на эту тему. Нет тут еще искусства политического выступления с пониманием, что собравшиеся люди ни в коем случае не должны скучать… Стагнирует страна без оратора уровня Жириновского… Вот уж у кого никто бы не скучал и не отвлекался.

От нечего делать стал расспрашивать Эмму Эдуардовну, кто именно из верхов нашей делегации сидит на соседней трибуне. А то мало ли удастся все же переговорить, надо же человека без ошибок и узнать, и именовать правильно… А я путался. Когда в той жизни я вырос, чтобы начать осознанно интересоваться такими людьми, все они были уже старичками, совсем не похожими на нынешних людей с гордо поднятыми головами победителей…

К ее чести она знала всех, кто сидел на той трибуне. В том числе и имена с отчествами. И с большим удовольствием, сама уже явно утомившись от однотипных речей с высокой трибуны, перечислила мне каждого, да еще и с именем‑отчеством. А я старался запомнить правильно… К счастью, речи еще долго не заканчивались, так что времени для тренировок было полно. Тем более, что лучшие люди страны тоже скучали и постоянно оглядывались по сторонам, что позволяло получше запомнить их лица…

Все же, наконец, и выступления закончились. Затем дали грандиозный салют в потемневшем небе. А потом объявили, что первый день фестиваля закончен. И мы начали организованно расходиться со стадиона по своим автобусам.

Ужин состоялся в ресторане все в той же гостинице. Снова простенько, но достаточно сытно – немецкий вариант вермишели по‑флотски, да булочка с компотом или чаем, на выбор. А я что‑то по киселю соскучился, но чего не было, того не было.

Ну а затем разошлись по своим номерам. С самого утра все снова продолжится.