Ревизор: возвращение в СССР 39
Галия тут же пристроилась пересматривать документы на полках возле стола начальницы. Спустя минут десять кропотливой работы в полной тишине, прерываемой лишь шорохом страниц, раздалось восклицание Морозовой:
– Вот же он! Нашла.
Галия заинтересованно подошла к начальнице.
– Но я его совершенно точно в глаза не видела, – констатировала Морозова, просматривая приказ.
– Да и выглядит он только отпечатанным, словно ни разу не читали, – подтвердила Галия. – Не помят нигде даже чуть‑чуть.
– Вот же поганка эта Белоусова! – в ярости сжала кулаки Морозова. – Выставила меня на всеобщее посмешище. Да и весь отдел наш в невыгодном свете показала…
– Зачем ей это? – растерянно покачала головой Галия.
– Да целит на мое место явно, – зло ответила Морозова. – Вопрос в другом. Почему она именно сейчас вдруг активизировалась? От кого получила поддержку? Эта же стерва осторожная. Никогда без гарантий ни во что не суется. Напомни, где она, когда сегодня появится? Надо ее к стенке припереть и вытрясти правду о том, кто под меня копает.
– А ее сегодня не будет уже, – расстроенно ответила Галия. – Их с Власовой в издательство отправили, новые поступления смотреть и план на следующий год согласовывать.
– Да, точно. Это на весь день. Только завтра значит приедет утром. Жаль. Ну ничего. Продумать успею, как с ней разговаривать и успокоюсь хоть немного. Ты пока только не говори никому ничего, хорошо? – сказала Морозова.
– Конечно, Ольга Вениаминовна, – кивнула Галия. – А чаю вы все же попейте, заварился уже. А я пока бумаги в порядок приведу.
Морозова, разобравшись наконец, что произошло, воспряла духом. И села пить чай, многообещающе посматривая на дверь.
Не завидую я Белоусовой, когда она завтра появится, – подумала Галия, – Ой, что будет! Впрочем, и поделом ей. Нечего хороших людей подставлять.
***
Москва
Выбрал пять фотографий из сделанных Романом, остальные оставил в пакете. Каждая из пяти пойдет в одну из статей про пищевой комбинат, выгодно ее оттенив. Умело парень обращался с ракурсами. Пищевые баки из нержавейки вообще умудрился снять так, что они больше ракету на старте напоминали. То, что мне и надо – такая фотография подчеркнет высокую технологичность приготовления пищи для детей по новому стандарту.
Папку с газетами с профильными статьями забрал целиком. Попросил Ганину, когда к Синицыну в гости пойдут в больницу, передать и от меня лучшие пожелания по скорейшему выздоровлению. Все, теперь пора ехать дальше.
Набрал Некредина, тот очень обрадовался моему звонку. Как человек он мне был полностью понятен, в двадцать первом веке таких полно было. Делает качественно свой бизнес и рад платежеспособным клиентам.
– Ну что посоветуете, Илья Павлович? – спросил я, описав ему, для кого нужен подарок.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал он, расхаживая нервно по квартире со взглядом, обращенным в себя, – сейчас… Ага!
И устремился к одному из шкафов.
– Вот, – достал он с одной из полок что‑то, и протянул мне.
Это оказалась тяжелая заколка для волос, сделанная в виде бабочки на длинной шпильке.
– Такая увесистая… – пробормотал я, подкинув ее на руке.
– Серебро. Девятнадцатый век, Франция.
– Сколько за нее хотите?
– Сто рублей ровно.
Прикинул. А, все равно Кира же не узнает, сколько я за нее заплатил! Мало ли мне вообще кто‑то эту вещицу бесплатно как‑то принес, как раритет. Сейчас, в СССР, это сплошь и рядом творится. Денежные отношения для многих особенно и не важны… Да и чего мне, которому пятая часть успешного завода в Италии принадлежит, жадничать?
Ударили по рукам. Сразу постарался прикинуть, есть ли у кого еще дни рождения вскоре. Получалось, что ближе всего день рождения у моих собственных сыновей. Но для них точно рановато подарки у антиквара покупать. Может, конечно, и есть у него старинные игрушки, но я такие точно детям давать не рискну, ни своим, ни чужим. В старину не было гостов, делали из чего угодно для детей игрушки. И ртуть ту же вполне могли использовать. Так что не вариант.
А и по‑любому все равно снова к Некредину заезжать придётся. Близится день совещания на «Полете», и мне, значит, пухлый конверт очередной сунут. Так что приеду к нему скоро проводить ценный алхимический опыт – будем вместе превращать бумажную массу в золотые монеты…
От Некредина рванул в кулинарию при «Праге», и быстро выбрал торт на витрине. Привезу Кире «Киевский», вроде бы она как‑то говорила, что его особенно любит, если, конечно, ничего не путаю…
Перед тем, как выехать оттуда, сделал все же звонок. Трубку сняла хозяйка.
– Кира, мои поздравления с днем рождения! – сразу сказал я, – могу ли я через полчаса подъехать и поздравить лично?
– Паша? Да, конечно. Ждем!
Ну вот, теперь точно уже не буду незваным гостем.
Отца, когда приехал, еще не было, но дети встретили меня с восторгом. Привыкли уже, что я без подарков у них и не появляюсь. Хороший дядя, я сам таких в детстве обожал.
Торт Прохор тут же на кухню утащил. Помощник растет. А я, разувшись, сразу подарок жене отца и вручил.
– Ого, какая красота! – сказала Кира растерянно. – Она что, серебряная, что ли?
– Ага, – лаконично ответил я.
– Но она, наверное, очень дорогая?
– Для меня не очень дорого вышла. Нравится или что‑то другое искать?
– Зачем искать? Я не отдам уже подарок, – шутливо прижала к своей груди Кира заколку.
Рассмеялся и вскоре меня уже посадили за накрытый стол. А минут через пять уже и батя с работы пришел. С большим букетом цветов. Вот это его уже прерогатива, а я лучше подарю что‑то, что через несколько дней выкидывать не нужно будет…
Пообщался в теплой домашней атмосфере с удовольствием с семьей отца, пока не пришло время ехать за женой….
***
Московский городской комитет КПСС
Захаров долго ломал себе голову над возникшей проблемой с детскими площадками. Вот кто бы знал, когда все затевали с ними, что такое простое и хорошее для детей дело таким образом может обернуться, что поставит его в такое вот рискованное положение…
Но все же, прикинув все факторы, он решился. К Гришину идти бессмысленно с пояснениями про шум и гам, что во дворах начнутся, не поймет он, что он хочет сделать все как лучше. Примет за какую‑то интригу, и только насторожится.
