Роковая ошибка дипломата

– Не смывается? – лейтенант понимающе вздохнул.

– Вообще никак, – сердечно отчеканила «подружка» и покачала головой. Талантливо. Ида бы купилась. – Зелье какое – то эльфийское, сложное.

– Эх, ладно, – Мейрэль добродушно улыбнулся. Хмурая складка меж бровей разгладилась, и ее обладатель стал еще симпатичнее. – Плавали, знаем. Я сам как – то с фиолетовыми волосами ходил. Генерал сегодня по уши в работе, авось и пронесет. Готовы?

Кивнули они с мышью синхронно. Только Мирри сразу же шагнула в портал, а Иду в самый последний момент окликнул дядя.

– Полковник Вальд, рад видеть Вас в добром здравии. Ида, жду с той стороны. У тебя пять минут, – лейтенант не стал мешать и вежливо исчез вслед за Харгенден… Как ее там.

Давненько дядю полковником не называли. Высокий, статный. С идеальной военной выправкой. Ему бы на рубежи, а не академией заправлять. Именно туда он и стремился, всем сердцем, но у судьбы были другие планы. Даже до портального зала легендарный Эргар Вальд дошел с трудом, опираясь на так ненавистную ему трость.

– Передумал?

– И не надейся.

Она и не надеялась. Так, спросила для порядка.

– Берна хороший мужик. С придурью, но хороший. Он многому тебя научит, если артачиться не будешь, – дядя по – отечески прижал Иду к груди.

Пах он как всегда. Морем и солнцем. Теплым летним вечером на пустынном берегу. Домом. Он и сам был для Иды домом. Злиться на дядю больше двух секунд она просто физически была не способна. Даже за то, что лишил ее такой долгожданной практики в посольстве.

– Давай – ка. Беги, пока я и правда не передумал.

Ида встала на носочки, чмокнула его в щеку, развернулась и шагнула в портал. Без оглядки на прошлое и без планов на будущее.

 

ГЛАВА 2. РУБЕЖИ

 

Первым она увидела генерала. Берна, в кителе и с погонами, стоял на деревянном помосте, чернее самой черной тучи. Ида и рассмотреть его толком не успела, как ее будущий наставник что – то рявкнул мельтешащему рядом майору и скрылся в казармах.

Высокий, худой. Усталый, измотанный. Складка меж бровей, как у Мейрэля, только у лейтенанта это явление было временным, а у его начальника, судя по всему, постоянным. Седой. Волосы волнистые, до плеч, наспех зачесанные за уши. Борода тоже седая. Ида поежилась. К такому на кривой козе не подъедешь, сразу видно, что крепкий орешек.

Их с мышью он заметил. Скользнул холодным, равнодушным взглядом и даже бровью не повел. Просто взял и ушел. И отчитывать не стал за такой бодренький и совершенно неуместный цвет волос!

– Ой, плохо дело, – голосом знатока протянул Мейрэль. – Не в духе он. Урок номер один. Если он вот так смотрит, как сейчас, и молчит, то лучше ему на глаза не попадаться. Целее будете.

– А что, лучше, чтоб орал? – на всякий случай утончила Ида.

– Лучше. Поверь мне на слово, Вальд, молчание в исполнении Берны – отдельный вид пытки.

Она и поверила. Правда, кто ж знал тогда, что она еще и на практике сможет проверить эти бесценные знания.

– Идем, – Мейрэль кивнул на казармы. – Быстренько вас устроим. У меня еще дел по горло, так что слушайте и запоминайте. Второй раз повторять не буду.

Ида с мышью засеменили следом, озираясь по сторонам. Надо сказать, что рубежи вызывали смешанные чувства. С одной стороны, все как на картинках из учебника по истории Алтасара. Казармы имелись, внушительный целительский корпус с красивыми витражными окнами – тоже, как и огромная стена, отделяющая королевство от орочьих земель. Такая высокая, что казалось, будто смотровые башни уходят в небеса.

Но с другой… Все это великолепие отчаянно требовало ремонта. Стена пошла трещинами и обзавелась парочкой добротных дыр, куда без труда мог проскользнуть вражеский шпион, рассохлись перила и доски помоста, где совсем недавно стоял генерал, а каменные ступеньки, ведущие в целительскую, обвалились, и кто – то заботливо накидал сверху бревен, чтобы раненых затаскивать было хоть капельку сподручнее.

– Казармы у нас смешанного типа. На мужские и женские не делятся, – огорошил лейтенант и, обогнув порядком покосившуюся конюшню, остановился на площади с небольшим прудиком. – Свободные койки есть только у патрульного отряда, туда вас и поселим. Считайте, вам крупно повезло с соседями. Ночью они за стеной, днем отсыпаются. Их распорядок дня не касается, а вот некоторым неплохо бы запомнить. Подъем в пять, с полшестого тренируемся на полигоне за оружейной. Дорогу, думаю, найдете без труда. Если ночью звучит горн, встаем немедленно. Это сигнал тревоги. Завтрак с семи до восьми. После все расходятся по своим делам. Обед с двенадцати до часу, в шесть еще одна тренировка, в восемь ужин.

– Отбой тоже по расписанию? – не удержалась Ида.

Мирри недовольно засопела, но Мейрэль пропустил колкость мимо ушей:

– Отбой по желанию, но шуметь после одиннадцати не рекомендую. Берна лично хвост оторвет.

Информацию на «ус» она, естественно, намотала, невзирая на собственный скепсис. Злить генерала раньше времени – непростительная глупость, с его – то репутацией. Ида твердо решила быть паинькой. Глядишь, получит отчет о практике с оценкой «отлично», и дядя сменит гнев на милость. Может, даже вернет ее в лоно родного факультета, а если нет, то и с дипломом боевого не пропадешь.

Мейрэль времени зря не терял и по дороге в казармы провел им коротенькую, но весьма информативную экскурсию по рубежам. Показал столовую, купальни, склад с предметами первой необходимости, объяснил, чем живет и дышит гарнизон, какие в ходу правила и порядки, а главное – рассказал, как не нажить себе проблем с Берной в первый же день. Условий для спокойного существования на рубежах было всего три. Не лгать. Не устраивать склоки. Не мешать остальным нести службу. В принципе, ничего невыполнимого. Все в пределах разумного.

– Прошу, – лейтенант толкнул хлипкую деревянную дверь, ведущую в казармы. – Чувствуйте себя как дома.

Как дома, конечно, громко сказано, хоть дома как такового у Иды давно и не было. Особняк семьи Вальд, расположенный в самом центре столицы, всего в пяти минутах ходьбы от королевского дворца и живописной площади с фонтанами, сгорел еще семь лет назад, через неделю после гибели ее родителей.

Восстанавливать поместье они с дядей не стали, оплакивать тоже. Продали землю и переехали в гостиницу, где прожили аж целых два года. Потом снимали виллу на побережье, после чего дяде предложили пост ректора лучшего учебного заведения королевства, а с ним и уютные четырехкомнатные апартаменты на территории академического городка, где он жил и по сей день. Ида же съехала в общежитие, дабы вкусить все прелести студенческой жизни и дать дяде, заменившему ей и маму, и отца, возможность «выдохнуть» и заняться собой.