Роковой свидетель

– Ты не оставишь меня в покое, да? – спросил он тихо и спокойно. Она вскрикнула, попыталась брыкаться, но он ухватил ее ноги, поднял с пола и бросил обратно на диван‑кровать.

Он занес над ней нож, и она увидела, как он оглядывается, лихорадочно пытаясь понять, что делать. Он схватил нижнюю часть складной рамы и наклонил, подняв ее ноги. Ее тело согнулось пополам, он навалился сверху, придавил ее весом и металлическим каркасом дивана‑кровати. Все тело ожгло болью, плечи выскочили из суставов, колени поднялись над головой. Кляп во рту двинулся вниз по горлу, сдавливая трахею.

А потом нож вонзился ей в спину, распорол щеку, бедро, икру. Он втыкал нож в матрас.

Она не могла дышать, неистовые удары не прекращались, нож погружался в ее тело, матрас давил сверху.

Она надеялась, что смерть наступит быстро, но три минуты до того, как ее желание было исполнено, стали для нее вечностью.

 

1

 

Главный инспектор полиции Эрика Фостер стояла в пустой комнате ветхого викторианского дома. В окно давил мрачный серый октябрьский вечер. Половицы местами прогнили, по потолку расплылось желтое влажное пятно, слилось со стеной и потекло вниз, оставляя пузыри на выцветших обоях в цветочек. Голая лампочка в сорок ватт окутывала комнату тусклым светом. В складках зимнего пальто Эрики зазвонил телефон. Сестра, Ленка.

– Эрика, я только что пыталась связаться с тобой по фейстайму, – сказала она по‑словацки.

– У меня новый телефон, я еще его не настроила, – честно призналась Эрика, переложила телефон к другому уху и подняла воротник, чтобы стало чуть теплее.

– Ну, как дела в новом доме?

– Хорошо. Грузчики доставили все мои коробки, и… – Эрика огляделась по сторонам, пытаясь представить, как она собирается сделать из этой дыры что‑то напоминающее дом, и внезапно осеклась, когда за стеной раздался пронзительный грохот.

Она вышла из гостиной в коридор, ее шаги гулко стучали по голым половицам. Полчаса назад она включила термостат на тридцать градусов. Батарея, похоже, билась в агонии, но ничего не согревала. На миг наступила тишина, а потом вновь загрохотали трубы, эхом отдаваясь от темной площадки наверху.

– Что это за шум? Ты можешь перезвонить по скайпу?

Эрика обвела глазами коридор, заставленный коробками. В одной из них лежали ее удостоверение и рация. С чего она вообще взяла, что сможет справиться? Мебели ей отчаянно не хватало, не было даже кровати. Лучше было бы попросить владельца съемной квартиры дать ей там пожить еще месяц и за это время попытаться хоть немного привести дом в порядок. Сейчас это жилище нельзя было показать даже сестре.

– Ленка, у меня на телефоне и скайпа нет. А комп где‑то в коробке.

– Я думала, мы договорились, что ты мне покажешь свой новый дом! Ты столько денег за него отвалила… Не представляю, как люди при таких расценках вообще живут в Лондоне. А тут еще и Британия выходит из Евросоюза… Мне кажется, сейчас не лучшее время покупать дом. – За стеной вновь что‑то взвизгнуло, лязгнуло, но наконец затихло, и Ленка продолжала: – Я все время вижу в новостях, что восточноевропейцев вот‑вот начнут выгонять.

– Меня не выгонят. Я полицейский, и у меня двойное гражданство, – возразила Эрика. Ленка издала что‑то среднее между хрюканьем и фырканьем.

– Ты можешь хотя бы скинуть свой новый адрес, чтобы я отправила тебе теплый подарок на новоселье?

– Да, причем в буквальном смысле. Мне здесь очень не помешал бы обогреватель, – Эрика понимала, что на уме у Ленки совсем не теплые подарки, и адрес нужен ей для того, чтобы искать дом в Интернете.

– Как называется район?

– Блэкхит. – Эрика вернулась в комнату, положила руку на древний радиатор под эркерным окном, ощутила легкое тепло сквозь холодный металл. Занавесок не было, и она увидела свое отражение в стекле. При росте в метр восемьдесят два Эрика всегда выглядела худой, но и не представляла, насколько тощей и изможденной стала в последнее время. Короткие светлые волосы спутались и стояли торчком. Она выключила свет, и теперь в окно стали видны темные просторы вересковой пустоши. Уличные фонари освещали дорогу, отбрасывая лужицы оранжевого света на чахлую траву.

– Это как‑нибудь переводится? – спросила Ленка.

– Да. «Хит» значит участок полудикой земли, а «блэк»… черным его, по всей видимости, назвали, потому что использовали как чумную яму после Черной смерти.

– То есть там хоронили трупы?

– Похоже, да.

– Мало тебе трупов на работе, что ли?

– Нет тут никаких трупов. Замечательный район. С частными магазинами и барами.

– И чумной ямой у входной двери! – Ленка фыркнула.

– Зато тут ничего не собираются строить, так что у меня всегда будет прекрасный вид. – Эрика повторила слова, услышанные от молодого румяного агента по недвижимости. – Еще это близко к работе, а за углом живет Айзек, мой коллега и друг. Помнишь Айзека?

– Это тот чудак‑гробовщик?

– Он не гробовщик. Он судмедэксперт.

– Эрика, как ты встретишь мужчину мечты, если окружаешь себя мертвецами и чудаками?

– Ленка, мне не нужен никакой мужчина мечты, и чудаками я себя не окружаю. Это просто мой друг. Ладно, я не об этом хотела. В моей жизни новый старт. Я продала дом в Манчестере и после того, как слишком долго снимала квартиру тут, в Лондоне, купила собственное жилье. Я наконец чувствую, что двигаюсь дальше с тех пор, как… – Она осеклась. Ей не хватило сил договорить «с тех пор, как не стало Марка».

Муж Эрики, Марк, тоже работал в полиции. Он погиб четыре года назад, во время рейда на наркопритон. Спустя несколько месяцев после его смерти Эрика перебралась из Манчестера в Лондон, чтобы занять новую должность. Эти четыре года выдались сложными как в личном, так и в профессиональном плане, но, купив этот дом, она, несмотря на все его недостатки, наконец ощутила, что начинает новую жизнь.

– Ты счастлива? – уже чуть мягче спросила Ленка. Эрика ненадолго задумалась.

– Не то чтобы, но, наверное, за последнее время это самое близкое к счастью ощущение. Слушай, я настрою телефон, и мы пообщаемся по видеосвязи. Но в доме много работы, а сад в беспорядке.

– Я не буду тебя осуждать. Мне просто интересно.

– Хорошо. На связи, привет детям и Мареку.

Закончив разговор, Эрика нащупала в кармане пальто шерстяную шапку и натянула ее. У подножия лестницы висела голая лампочка, но свет не доходил до площадки наверху. Эрика прошла по коридору, мимо коробок и двери, до маленького туалета. Когда они вместе с Айзеком смотрели этот дом, он заметил, что туалет напомнил ему фильм «На игле», и он не удивился бы, увидев, как из унитаза выползает молодой Юэн Макгрегор.