Рынок чувств
– Тебе не о чем беспокоиться, Чэми суло (груз. «Душа моя»).
Мама одарила нас улыбкой и сделала глоток красного вина.
– Леша, сынок, как дела у Лины? Она сегодня будет присутствовать на вечере?
– Надеюсь, – ответил брат. – У нее сегодня защита диплома. Она обещала позвонить, как закончит.
– Уверена, что все пройдет хорошо. Обязательно передай ей, что мы ее ждем.
***
Отправившись в кабинет отца, я бросил предупредительный взгляд на брата. Денис коротко кивнул мне, понимая, о чем я просил. Несмотря на то, что между нами была совсем небольшая разница, чуть меньше двух лет, порой мы чувствовали друг друга словно близнецы. Я хотел, чтобы он дождался меня. Отец никогда прежде не говорил со мной одним наедине. Я и Денис были самыми старшими. Именно на нас ложилась большая часть по ведению бизнеса. Папа никогда не возлагал никаких надежд на Леху, потому что тот жизнь посвятил спорту, а Вадик и Марк были еще слишком юны для этого.
Войдя в кабинет вслед за отцом, я закрыл за собой дверь и сел на кресло напротив отца. Как только мы оказались наедине, я ощутил, как воздух в кабинете сгустился. Несмотря на то, что папа улыбался, сидя во главе стола всего пару минут назад, сейчас на его лице читалось беспокойство. Я понял, что что‑то случилось.
– Пап? – с беспокойством позвал я отца, который сидел и хмуро смотрел в окно.
Я проследил за его взглядом и заметил, что начал накрапывать дождь.
– Как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем мама войдет и позовет тебя на улицу?
Отец изменился в лице. Он тепло улыбнулся. Так всегда было, когда разговор заходил о его любимой женщине.
– Значит, нам нужно торопиться.
Я облокотился локтями на стол и пристально посмотрел на отца. Меня беспокоила эта нагнетающая атмосфера. Если это касалось бизнеса, он бы сразу перешел к делу.
– Что происходит, пап?
У меня складывалось такое впечатление, будто я оказался под оптическим прицелом из‑за того, как отец смотрел на меня. Он сделал глубокий вдох и ответил:
– Я хочу, чтобы ты женился.
Эти слова выбили из моих легких весь воздух. Мы никогда прежде не вели таких разговоров. Отец хотел, чтобы я вступил в брак с дочерью одного из своих бизнес‑партнеров? Это имело смысл, потому что я был старшим сыном. Но есть одна загвоздка – я не хочу жениться!
– Нет! – воскликнул я и встал, со злостью отталкивая от себя стул.
Я подошел к окну, сунув руки в карманы, и сосредоточился на каплях, стекающих по стеклу.
– А теперь успокойся и сядь на место, – строгим тоном сказал отец, но я не послушался.
– Я не буду жениться, исходя из твоих политических амбиций, пап. И не проси.
Я все еще был повернут к окну и не хотел оборачиваться.
– Андрей, я никогда не просил тебя о чем‑то настолько серьезном, но мне действительно нужно, чтобы ты это сделал. Поверь, этот брак будет тебе только во благо.
Я обернулся и сурово посмотрел на своего отца, пытаясь понять его мотивы.
– Сядь, – мягко приказал он, и я повиновался.
Но сейчас мне впервые захотелось быть где‑то в другом месте, а не наедине с человеком, которого я с детства боготворил.
– Я буду краток: мне не нравится твоя связь с Викторией.
Я чуть не прыснул от смеха.
– Если ты боишься, что она втянет меня в брак, то ты ошибаешься. Мы просто спим друг с другом.
– Она затянет тебя не в брак, а на дно.
– Это единственная причина, по которой ты хочешь женить меня на другой?
– Нет, – со вздохом ответил он и отвел взгляд. – Я желаю тебе только счастья, сын. Ты же знаешь. А хороший брак для каждого из моих детей – приоритет для нас с твоей матерью.
– О какой девушке идет речь?
Я сел и выжидающе посмотрел на отца, как будто ждал от него смертельного приговора. Хотя, так оно и было. Я хотел жениться только на той, которую буду горячо любить. Как любили мои родители друг друга, но за двадцать восемь лет я такую девушку еще не встретил.
– Я говорю о Беловой.
Услышав это, я вновь резко встал, но на этот раз оттолкнул стул, и он с грохотом упал. Позади послышался тяжелый вздох отца, увидевшего мою реакцию. А чего другого он ожидал?!
– Девушка любит тебя. Это знает каждый.
– Но зато я не люблю ее! – рассерженно крикнул я, но сразу же умолк, бросая косой взгляд на дверь.
– Андрей, ты прекрасно знаешь, что я однажды поклялся ее отцу…
– Я помню. Не нужно мне напоминать. Ты поэтому и держишь рядом с собой этого алкаша. Я обещал, что позабочусь о девушке, если с тобой что‑то случится, и выполню клятву сполна. Зарянские всегда держат свое слово. Но жениться?
Мой голос вновь стал громче.
– Никогда! – продолжил я, – Не заставляй меня.
– Я не заставляю, а прошу. Это другое, сын.
– Тогда я говорю «нет». Разговор окончен.
Я резко развернулся и направился к выходу. Но как только моя ладонь легла на ручку двери, слова отца заставили меня замереть на месте:
– У меня рак.
Я тут же обернулся, но все еще оставался у двери, шокировано уставившись на папу. Он выдержал мой взгляд, а потом со вздохом отвернулся, не вытерпев боль в моих глазах. Казалось, что эта новость выбила почву у меня под ногами. Я забыл, как двигаться, как дышать. Отбросив остатки своего эгоизма, я заставил свое тело двинуться с места. Я поднял стул, который все еще валялся на полу, и поднял его, чтобы сесть обратно.
– Как давно? – первое, что пришло мне на ум.
– Я узнал об этом недавно.
– Мама?
Отец угрюмо покачал головой и устало облокотился на спинку офисного кресла.
– Пока нет.
– Но ты же расскажешь ей, верно?
Отец кивнул.
– Разумеется, но не сегодня.
