Рынок чувств

Они были мокрые насквозь, но им было абсолютно плевать. Сколько я себя помню, родители часто так делали. Как‑то я задал отцу вопрос, почему. Папа рассказал, что однажды он танцевал с мамой на каком‑то празднике, как вдруг пошел дождь. Многие парочки разбежались, прячась от дождя. Они остались одни и продолжали танцевать. Отец признался, что именно в этот момент понял, что окончательно влюбился.

Тридцать лет назад мой отец служил в армии. Его часть базировалась в небольшом селе недалеко от Кутаиси. Отец познакомился с мамой, когда перелез через забор, чтобы сорвать несколько яблок в саду. Она заметила его, но не отругала за воровство. Мама даже зашила ему армейские штаны, которые он порвал, пока перелазил через забор. Потом они вновь встретились на каком‑то празднике и с тех пор не расставались. Родители мамы хотели насильно выдать ее замуж за человека, который был гораздо старше нее. К тому времени Советский Союз развалился, часть военных расформировали. Остатки людей отправляли вглубь России. Отец забрал мать с собой. С тех пор она никогда не возвращалась на Родину.

Мы с братом все еще смотрели на них. Одна песня сменяла другую, а родители все еще танцевали. Рубашка отца вымокла насквозь. Ткань прилипла к телу.

Папа не вылезал из костюмов и галстуков. Никогда. Возможно, на этом сказывалось его прошлое. Он достаточно долго служил в армии, а потом страна, которой он готов был отдать свою жизнь, перестала существовать. Началась разруха.

Помню, как часто нам приходилось ужинать одним куском черствого хлеба, запивая разбавленным чаем. Папа вытащил нашу семью из бедности и с тех пор сторонился ее.

Как старший сын я был свидетелем взлета своего отца. Я помнил, как он купил себе первый костюм, когда только занялся бизнесом. Как мама бережно стирала его, а потом гладила среди ночи старым утюгом, чтобы к утру он был сухим, потому что это был единственный костюм. Я помнил, как папа впервые подарил маме золотые серьги, и как она безоговорочно заложила их в ломбард, когда у отца сломалась машина, которая кормила нас.

Несмотря на бедность, наша семья росла слишком быстро. Сначала родился я, потом через два года Денис, потом еще через два Леха, спустя 6 лет передышки родился Вадим. Однажды, уже будучи подростком, я задал вопрос отцу, почему они завели так много детей? Его ответ я помню до сих пор: «Это все от большой любви». Тогда я не понял эту фразу, но с годами до меня дошла истина этих слов. Не так важны деньги, как те, кто нас окружает. Мой отец был богатым человеком. И дело не в его банковском счете. Он прожил счастливую жизнь с женщиной, которую любил больше всего на свете, и нашел продолжение в своих детях. Я понял это, когда 16 лет назад появились Марк и Ева.

Для меня настоящая любовь была именно такой, какой я видел у своих родителей. Несмотря на годы, они были также счастливы, как и тридцать лет назад.

Наконец, оторвавшись от танцующих родителей, я посмотрел на брата и произнес:

– Отец сказал, что не начнет лечение, пока я не женюсь.

 

***

 

(Вечер того же дня)

Я прошел мимо Дэна, делая брату знак следовать за мной. Я не мог успокоиться, пока не оказался на свежем воздухе. Закурив, я стал осматриваться, надеясь, что никого не было рядом.

Денис тут же оказался рядом, держа в руках бутылку виски. Я вырвал ее из рук брата и сделал несколько глотков прямо с горла.

– Ты оставил свою будущую жену одну на танцполе. Нехорошо.

– Эта девушка сейчас последнее, о чем я думаю.

– Ты – идиот, знаешь об этом?

Брат пристально смотрел на меня, сложив руки на груди.

– Судя по тому, что Белов схватил бутылку виски и отправился в сад подальше от посторонних глаз, отец уже сообщил ему радостную новость.

Я сделал еще один глоток виски, мечтая напиться до беспамятства, лишь бы ненадолго забыть о том, что папа умирает.

– Мне плевать на этого алкаша. Отец держит этого придурка рядом с собой столько лет только по одной причине.

– Знаю… – выдохнул мой брат, отбирая бутылку виски назад.

Мы стояли молча какое‑то время, бросая косые взгляды на снующих туда‑сюда гостей.

– Так, – начал мой брат, – какой у тебя план? Раз отец сказал, что не начнет лечение, пока ты не женишься?

Я косо посмотрел на группу людей недалеко от нас и сделал жест рукой, чтобы брат следовал за мной. Мы встали чуть дальше от толпы, и я ответил:

– Мы поженимся на следующих выходных. Мама займется всеми приготовлениями.

– Неделя? Как‑то мало.

– У нас нет, блять, времени! – со злостью процедил я сквозь зубы.

Я протянул руку и вырвал бутылку у брата обратно. Сделав большой глоток, я продолжил:

– Позвони Баракуде. Я хочу, чтобы они все тоже присутствовали.

Денис молча кивнул мне в ответ.

– Белов должен рассказать своей дочери о моих намерениях. Я заберу ее на днях, чтобы мама помогла ей подготовиться.

– Что даже не будет кольца с огромным бриллиантом и тебя, стоящего перед девушкой на одном колене? – слегка посмеиваясь, спросил Денис.

Я закатил глаза на своего брата.

– Ты издеваешься?! Единственное, о чем я сейчас думаю это то, что наш отец умирает, – процедил я сквозь зубы. – Черт тебя подери!

Денис кивнул куда‑то позади меня, и я обернулся.

– С ней что будешь делать?

Виктория вышла на террасу и огляделась. Наверняка, девушка искала меня. Я даже не удивлен, что отец пригласил и ее семью тоже. Папа старался поддерживать контакты со многими влиятельными людьми.

– Я разберусь.

Сделав еще глоток прямо из бутылки, я закурил, продолжая стоять спиной к девушке, в надежде, что она вернется на мероприятие, но ошибся.

– Ах, вот ты где. Прячешься от меня? – послышался приторно‑сладкий голос у меня за спиной.

Ладони девушки легли мне на плечи. Краем глаза я заметил ее длинные красные ногти.

– Я соскучилась, котик.

Я дернул плечами, заставляя девушку убрать от меня руки. Мне сейчас было не до нее.

– Заткнись. Я не люблю подобные зоопарки. У меня есть имя.

Я продолжил стоять на месте. Сделав еще один глоток, я посмотрел на Дэна, который с интересом наблюдал за нами.

– Андрей, Андрюша… – зашептала девушка мне на ухо.