Сделка

– Я объясню… – пробормотал делец, проклиная и этот день, и сделку, и самого графа, застывшего посреди его прекрасного кабинета.

– Позвольте откланяться! – рявкнул гость, разворачиваясь к двери.

Стряпчий нервно вытер со лба испарину. Как бы ни желал он распрощаться с недружелюбным визитером, но сделать этого не мог. Не раньше, чем они заключат сделку.

– Прежде чем вы уйдете, позвольте напомнить о вашем брате, ваша светлость. Том самом брате, который сейчас гниет в долговой яме в ожидании приговора. Вы знаете, каким он будет.

Безупречные пальцы гостя, достойные рук прославленного музыканта, но со сбитыми в кровь костяшками и шрамами, недостойными дворянина, сжались на дверной ручке, угрожая ее выломать. Широкая спина напряглась под истертым нарядом. Но, к удовольствию стряпчего, Волковский так и не открыл эту дверь. Лишь оглянулся через плечо. Как зверь, попавший в капкан.

И в эту минуту стряпчий понял, что победил.

– Давайте оставим ненужные церемонии и поговорим начистоту, ваше сиятельство. Вашего младшего брата, единственного родственника, через три дня отправят на рудники, – негромко добавил он. – Семейное поместье Волковских будет продано, как и оставшиеся земли. За сущие гроши, заметьте, потому что эти развалины и этот кусок земли, находящийся на рогах у дьявола, никому не нужны. Даже ваш фамильный перстень отдадут в казну государства, потому что старый, почти развалившийся дом и клочок горного перевала не смогут погасить ваши многочисленные долги. Вас лишат титула, от которого давно осталось одно лишь название, написанное на потрепанном родовом стяге. Род Волковских перестанет существовать. А для вас закроются двери всех приличных домов. Впрочем, о чем я! Они уже давно для вас закрыты, не так ли? Все знают о вашем бедственном положении, сударь. У вас нет денег, нет прислуги, нет власти. Нет родственников, способных помочь. Вы разорены. А ваш брат Константин – преступник. Он совершил ошибку и попытался вернуть часть семейного состояния за карточным столом. Ужасное решение! Глупое. Ему не повезло. Очень сильно не повезло. Он не только проигрался в пух и прах, но и ввязался в драку с Владимиром Вяземским. Единственным сыном и наследником рода Вяземских. Вы ведь понимаете, что это значит, ваше сиятельство? Благодаря вашему брату, у наследника древнего и очень, очень влиятельного рода куча ушибов, сломан нос и ребра. Его отец требует для вашего брата десять лет каторги. Вы можете его спасти, выплатив дому Вяземских компенсацию в размере десяти тысяч.

Спина молчащего графа стала похожа на столетний камень. Казалось – тронь, и от сковавшего молодого мужчины напряжения по спине пойдут трещины.

– Но у вас нет денег, – почти нежно произнес стряпчий. – Лишь огромные, огромные долги. И ни один банк не даст вам заем. Вам просто нечего предложить взамен. И у вас уже нет времени. Ни на что. А значит, ваш брат отправится на рудники. А вы… Что станете делать вы, последний граф рода Волковских? Рода, которого вот‑вот не станет? Насколько я помню, на стяге вашего дома написаны слова предка: «Семья – превыше всего». Что сказал бы основатель вашего родового древа, узнай, к чему пришли его потомки?

Гость резко обернулся, сжимая кулаки.

– А что бы он сказал, узнай, что его потомок стал продажной девкой и торгует телом? – угрюмо бросил граф.

Стряпчий замахал руками. Потом незаметно вытер об штаны вспотевшие ладони и тряхнул колокольчик, чтобы немного успокоиться. Через минуту на столе появился поднос с исходящим ароматным паром чайником, чашками и тарелкой с крошечными миндальными печеньями.

Правда, на угощение граф Волковский даже не взглянул. Он по‑прежнему смотрел исподлобья. На высокий лоб падали пряди волнистых темных волос. Дружелюбия или хотя бы принятия в глазах не было. Но, несмотря на волчий взгляд, потрепанную одежду и искаженные яростью черты, Дмитрий Волковский оставался просто убийственно привлекательным. Создатель щедро одарил потомков этого рода. И это тоже изрядно раздражало стряпчего. Но вместе с привлекательностью Дмитрию досталась такая же исключительная гордость его семьи.

Вернее – гордыня, щедро сдобренная семейным высокомерием!

По правде, подобные качества ловкий стряпчий считал на редкость глупыми, но сейчас они были ему на руку. Будь граф не таким дураком, давно окрутил бы какую‑нибудь богатенькую вдовушку! И за ее счет поправил свое бедственное положение. Господин Канчеев знал, что даже такого – нищего и полуголодного графа – готовы приласкать дамочки! Да что там! Сплетники болтали, что сама княгиня Ольга уже который год сохнет по гордецу Волковскому и даже уговорила отца закрыть глаза на его бедственное положение и дать одобрение на брак. Вот только сам граф вовсе не желал войти в известное семейство. От Ольги – весьма привлекательной, кстати, чурался как от чумы, а ее обществу предпочитал одиночество, а то и вовсе – военные походы, на которых зарабатывал не чем‑нибудь, а сражениями и кровью. Болтали, что в юные годы граф и вовсе служил наемником – отвратительно.

Удивительно, но эта часть графской биографии не только не отпугивала женский пол, а делала притязания еще активнее.

И еще больше злила стряпчего.

Что ж. Тем приятнее будет сбить с высокородного голодранца спесь, отправляя на подобное задание!

Стряпчий даже едва удерживал свое желание потереть ручонки и гаденько усмехнуться, глядя в темно‑зеленые глаза графа.

Но, несмотря на подлые мысли, господин Канчеев благоразумно изобразил на лице что‑то, напоминающее сочувствие. С такими, как Дмитрий Волковский, лучше держать свои усмешки в узде. Ведь этот проклятый нищий граф может и в глаз двинуть!

Но именно из‑за своей внешности Волковский и стоял сейчас в этом роскошном кабинете. Внешности, родословной, образования и вопиюще бедственного положения, которое не позволяет ему просто развернуться и уйти.

Стряпчий изобразил на своем кислом лице улыбку.

– Ну зачем вы так, ваше сиятельство. В конце концов, вы мужчина. О ваших успехах среди дам ходят легенды.

– Легенды обычно врут, – сквозь зубы процедил граф.

– Но зерно истины в них присутствует, не так ли? – подмигнул стряпчий. – Говорят, что нет женщины, способной перед вами устоять. Отнеситесь к этому проще. Всего лишь… забава. Всего лишь еще одна девушка, которая не устоит перед вашим… обаянием.

Граф по‑прежнему смотрел волком. Соблазнять кого‑то на таких условиях не казалось ему забавным.

– Я буду говорить предельно откровенно, ваше сиятельство. Я предлагаю вам выход, – как можно дружелюбнее произнес стряпчий. – Выход, который можно назвать божественной милостью. О нашей сделке никто и никогда не узнает. Ваш брат окажется на свободе, а ваш долг будет погашен. Разве это не то, чего вы хотите? Сохраните род и спасете брата. Начнете новую жизнь. Кстати, мне доложили, что Константин Волковский сильно кашляет, похоже, у вашего родственника слабые легкие. На рудниках он не протянет и месяца.

– Довольно. – Гость сказал негромко, но стряпчему захотелось сбежать из собственного кабинета.

Но не зря он считался самым пронырливым и как следствие – самым высокооплачиваемым дельцом всей столицы! Затолкав поглубже страх, господин Канчеев сумел улыбнуться. Ведь они оба – и хозяин кабинета, и его гость, знали, что битва графа проиграна. Создатель покинул род Волковских и все, на что теперь способен его потомок, – это лишь беспомощно сжимать кулаки да сверкать глазами. Бесполезные и жалкие умения!