Сделка

Дмитрий сцепил пальцы с ободранными костяшками в замок.

– Чего вы хотите?

Стряпчий выдохнул. Кажется, дело пошло на лад!

– Как я уже сказал, вам необходимо… мм… совратить девицу.

– Она стара как этот мир?

– Ей девятнадцать.

– Значит, страшна как бездна?

– Признаться, я никогда ее не видел, – откашлялся стряпчий. – Но она молода и совершенно здорова. Думаю, это немаловажно.

– Она дочь дворянина, которую надо скомпрометировать?

– Круглая сирота. Эта девушка – невинное и наивное создание. Она всю жизнь прожила в глуши и почти не видела мужчин. Тем более таких, как вы… Вам не составит труда очаровать эту девицу. Думаю, вы сумеете сделать это за несколько дней, но у вас будет целый месяц. Все довольно просто, ваше сиятельство.

– И в чем подвох?

Волковский нахмурился. Чутье вопило, что подвох все‑таки есть. Но в чем он заключается? И зачем вообще соблазнять никому не ведомую девицу, живущую у дьявола на рогах? Что за странная сделка?

Но понятно, что ответов он не получит.

Господин Канчеев вздохнул.

– Считайте это особым заказом, ваше сиятельство. Особым и секретным.

Стряпчий быстрым взглядом окинул гостя и поежился. Как бы самому не загреметь на эшафот за эту проклятую сделку… Но выбора все равно не было. Ни у него, ни у графа.

– И где живет эта несчастная жертва? – процедил гость.

– В закрытом пансионате. Вы сыграете роль нового преподавателя, ваше сиятельство. Ну и в процессе… соблазните девицу.

– Где находится пансионат?

Стряпчий снова вздохнул. На этом моменте уже почти клюнувшая рыбка могла снова сорваться с крючка.

– Ближайший городок – Йеск.

– Тайга? Надеюсь, этот пансионат не построили поблизости от Кургана?

Стряпчий не стал делать вид, что не понял вопроса.

– Слышали о Таежном Кургане? – кисло осведомился он. Мало кто из петербургских хлыщей хоть что‑то знает о землях, лежащих столь далеко от столицы.

– Доводилось. Так пансионат там?

– Не то чтобы поблизости… В тех краях. Тайга большая, ваша светлость. Так вы согласны?

Граф Волковский моргнул. Всмотрелся в неприятное длинноносое лицо стряпчего, ожидая, что тот вот‑вот рассмеется. Да, шутка оказалась совсем не смешной, но кто знает этих дельцов? Может, у них такое поганое чувство юмора?

Но стряпчий жевал свои тонкие губы и молчал. И смотрел скорбно, показывая, что все это отнюдь не розыгрыш.

 

 

Глава 1

 

Очередной наемный экипаж остановился у черта на рогах. В дороге я пребывал уже вторую неделю и порядком устал от бесконечной тряски, грязи, бессонницы и дурных предчувствий. Самый длинный участок пути – от столицы до Енисейской губернии – я преодолел в купе поезда, и это была самая приятная часть поездки. Но за Тобольск поезд не шел и пришлось искать другой транспорт. Сначала даже повезло, до самого Яра удалось прокатиться на рычащем и изрядно воняющем соляркой автомобиле, но за рекой дорога резко закончилась и дальше пришлось ловить то скрипучие брички, а то и вовсе – телеги с сеном.

И вот, спустя почти две недели, я наконец оказался в тайге – крае диком, бесконечном и практически безлюдном. Со всех сторон поднимался вековой лес. Огромные дубы, исполинские сосны, гигантские голубые ели окружали экипаж и пугали двух смирных лошадок и возницу.

Здесь, в тайге, оказалось неожиданно тепло. Еще в Тобольске местные болтали, что нынешнее лето выдалось удивительно жарким, а потом поднимали брови, добавляя шепотом: не к добру. Чем им не угодили ясные деньки, я не знал и поначалу был даже рад согреться. Столица с ее проливными дождями осталась далеко позади. Как и хоть немного крупные города. Да что там, даже крошечных деревень уже не встречалось. Только лес, лес и лес.

Я скрипнул зубами, в очередной раз выглянув из окна без стекла и снова увидев лишь деревья, смыкающиеся над головой сплошным зеленым шатром. Землю укрывали густые заросли мхов и лишайников. Картина не менялась уже несколько часов, и я снова заподозрил, что мы заблудились. Мысль возвращалась снова и снова навязчивым эхом и заставляла ругаться, проклиная и этот лес, и тот день, когда я переступил порог роскошного кабинета на Петроградской стороне. Но тут же в голове возник образ Кости – худого, грязного и отчаянно кашляющего от гнилого воздуха долговой ямы. Когда я видел брата в последний раз, тот уже был отмыт и накормлен, сидел на продавленном диване гостевого дома и, кажется, не слышал, о чем толкует ему единственный родственник. Он лишь тряс головой и твердил, что не понимает, как все это случилось. «Дим, я сам не знаю, как ударил этого проклятого Вяземского… я не хотел его бить. Дим, ты мне веришь?!»

Я на это лишь до хруста стискивал зубы. Какая теперь разница, хотел или нет? Костя родился, когда мне уже исполнилось семь, и я всегда воспринимал брата как неразумного ребенка. Порой мне казалось, что разница между нами – не года, а десятилетия. И все же я готов был на все, чтобы его защитить.

Говорить о том, что именно я для этого должен сделать, конечно, не стал. Да и не смог бы – дал родовую клятву и поставил семейный оттиск на соответствующей бумаге.

Так что я просто поручил брата заботам старого Тимофея, поглядывающего на меня с изрядной подозрительностью. Таинственное путешествие, в которое я собрался, старику не нравилось. Видать, чуял, что дело пахнет навозом. Но молчал, не пытаясь меня отговорить или узнать подробности. Лишь пообещал запереть Костю в чулане до моего возвращения, чтобы брат не наделал новых глупостей. Впрочем, ближайшее время тому будет не до подвигов. Недели в долговой яме и сырые петербургские подвалы сделали свое дело – Костя то и дело заходился в нехорошем кашле.

Жаль, что я не могу даже отплатить старику за преданность, Тимофей давно работает за похлебку и крышу над головой. Я в очередной раз скрипнул зубами, думая об этом. И вновь на миг вернулся в день отъезда.

– Я приеду через месяц, – сказал брату, собирая скудный багаж. Брать было особо нечего. Из ценного только фамильные револьверы и запас патронов. – Постарайся не наделать новых глупостей. Комнаты оплачены, и я оставлю Тимофею немного денег… Прожить хватит.

– А ты куда? – очнулся брат.