Седьмой

Тащить лестницу времени не было. Можно, конечно, запрыгнуть, без грузилова это совсем просто, но я боялся перемахнуть через «пчелу».

Болван послушно поднял меня, вытянув руки на максимальную длину. Я уцепился за край короткого крыла, легко подтянулся, вскарабкался. Титан был холодным как лёд. Колпак кабины начал открываться.

Щены внизу завизжали, возмущаясь.

– Снарядить боты! – скомандовал я болвану. – Потом ракеты! Живо!

Пока болван отпирал люки подвешенных к корпусу ботов (щены запрыгнут в них сами), я забрался в кабину, вполз в противоперегрузочный костюм. Тот зашумел, раздуваясь, подстраиваясь под мою тушку и налаживая тактильное управление. Я нахлобучил шлем и сразу услышал голос дежурного:

– Второе крыло, кто готов?

– Синий‑два, три минуты, – ответил я.

– Синий‑один, только поднимают «пчелу», – сказал Паоло.

Я даже не заметил, когда он успел прибежать на взлётку.

– Зелёный‑один, тридцать секунд, – сказала Анна.

Ого! Какая же она шустрая!

– Чёрный‑один, готов.

Круто. Марсель со своим напарником Даниэлем успели сесть в «осу» первыми.

– Чёрный‑один, взлёт разрешаю. Всем взлёт по готовности! Вывожу оперативную карту.

Завыли двигатели «осы», стоящей на правой полосе. Она медленно покатилась к шлюзу, огибая застывшую впереди «пчелу» без экипажа. Болваны неуклюже разбегались с дороги.

У меня на пульте загорелись четыре зелёных огонька – боты были снаряжены. Я отметил это краем глаза, а сам принялся изучать появившуюся на колпаке кабины карту.

Выглядело всё очень серьёзно.

«Снизу», от Юпитера, к нам шла целая туча мелких целей, идентифицированных как «вонючки» и «мохнатки». Цели перекрывали друг друга, сливались, но навскидку там было не меньше сотни кораблей.

А по встречной орбите, сближаясь куда стремительнее, но и находясь пока дальше, двигались два падших господства, четыре власти и с десяток низших чинов.

Такая свора падших нам не по зубам – даже если они подставятся под ракеты и излучатели базы. Остаётся лишь надеяться, что теологи и священники выполнят свою работу, будут молиться достаточно усердно, чтобы ангельский чин прислал на помощь кого‑то из высшей иерархии.

У меня зажёгся индикатор готовности. Пока жёлтый, но это, скорее всего, виноват недозаряженный «паяльник» – фтороводородный лазер. Я повёл плечами, сбрасывая с «пчелы» кабели и трубы. Ощутил отдачу закрывшихся клапанов, разгоняющийся реактор.

– Синий‑два, стартую.

Истребитель медленно покатился по полосе. Искин подруливал, обогнув замешкавшуюся тележку с двумя цилиндрами противоракет.

– Синий‑два, жду указания цели. Мой ведущий задерживается.

– Три минуты, – тут же сказал Паоло.

– Второе крыло, всем старт по готовности, формируйте пары и в точку сбора, падших пока не атаковать, – скомандовал дежурный. – Третье крыло связывает боем проклятых, потом усиливает вас. Первое крыло – ждать на орбите Каллисто в оперативном резерве.

«Пчела», разогнавшись, нырнула в открытый шлюз, пробежала ещё метров двадцать – внутренний люк за ней захлопнулся, и тут же распахнулся внешний. Воздух сегодня не экономим…

Едва выкатившись из‑под скального козырька, я дал на двигатели половину крейсерской и вскинул «пчелу» вверх, в бездонное чёрное небо. Истребитель взмыл, как спугнутая птица. Притяжение было слишком слабое, а атмосфера слишком жидкая, чтобы требовалось разгоняться.

Передо мной болталось несколько машин, позади со взлёток выныривали всё новые и новые. Если бы взлетели все «пчёлы»‑«осы»‑«шершни» – нас набралась бы почти сотня.

Но, конечно, все взлететь не успеют. Невозможно держать девяносто шесть истребителей в постоянной боевой готовности. Для этого даже места в ангарах не хватит. Два десятка сейчас в патрулях, ещё десяток в ремонте или снаряжаются.

В общем, все три крыла неполные на треть…

Потом я увидел на экране засечку от командного «жука» и летающего радара «бабочки». Полковник не соврал, попёр в пространство.

Хотя кто знает, где сейчас безопаснее, на базе или в космосе?

Мы с Анной не сговариваясь сошлись в пару – дожидаться сбора своих эскадрилий было слишком долго. Через минуту нас набралось уже четыре пары, и мы легли в разгон, закрутив спирали вокруг тяжёлой «осы».

Лезть в бой в наспех сбитых парах и в таком составе мы, конечно, не собирались. До точки сбора маршевым ходом было двадцать минут полёта, и там ещё с полчаса ожидания.

В нашей группе все молчали. На общем канале продолжалась перекличка. Третье крыло уже сближалось с проклятыми, вот‑вот начнут выпускать ботов.

«Слав, нам их не остановить», – сообщил Боря.

– Знаю. Ангелы помогут.

Боря промолчал. Ангелы могли помочь. Должны были помочь. Но всякое могло случиться. Молитва о помощи – штука действенная, ангельский чин пришёл на помощь Земле именно после часа общей молитвы, объявленной всеми конфессиями. Однако иногда молитва не спасала.

Я посмотрел на Юпитер, висящий над головой. Потом на удаляющуюся Каллисто. Спутник был тёмно‑коричневый, весь в белых проплешинах ледяных кратеров. Юпитер, хоть мы от него и далеко, в пять раз дальше, чем Луна от Земли, был огромным, невозмутимым, бушующим. Если уж честно, то по сравнению с ним не только люди и наши корабли – пылинки, рядом с Юпом даже серафим ничтожен. А высшие чины всё‑таки размерами в десятки километров…

Как нам тягаться с падшими господствами? Их разве что термоядерный заряд прямым попаданием уничтожит.

Кстати…

Сняв предохранители с тяжёлой ракеты (не сравнить с вооружением «ос», конечно, но вполне серьёзная термоядерная боеголовка), я стал крутить в голове план боя. Смогли ведь однажды на Сатурне вынести престола! Да, но он был один, оборону явно перегрузили залпами, но вынесли высшего чина…

– Славка. Ау.

– На связи, зелёный‑один, – ответил я Анне.

– Спасибо, что подошёл, – сказала она, и я невольно улыбнулся.

– Молчание в эфире, – скомандовали с «осы». – Прорабатываем тактику. Примите схемы.