Семь предсказаний Вероники

– У тебя хорошая реакция, Фейн. Я бы сказал, даже слишком хорошая, – отметил он, снова подозрительно покосившись на меня. – Ты как будто знала, что произойдет.

– Боги, Ваймс. Думаешь, я все это подстроила, чтобы самоубиться в твоей компании? У меня было видение. Я на факультете предсказателей учусь, у меня есть дар. Это так, если ты забыл. Более того, я дважды пыталась тебя предупредить. Первый раз в лазарете, второй раз перед тем, как все произошло. Ты же вел себя как упрямый и глупый… Пруня! – выпалила я, оскорбленная до глубины души. – И теперь вместо элементарной благодарности ты обвиняешь меня непонятно в чем!

Ваймс остановился. Предчувствуя, что назревает новый скандал, я уперла руки в бока и приготовилась отстаивать свое честное имя, но вместо колкостей он неожиданно произнес:

– Спасибо, что спасла меня.

Я на секунду потеряла дар речи. Отчего‑то стало ужасно неловко.

– Пожалуйста, – тихо ответила я, стараясь смотреть куда угодно, только не на Дана.

Отсутствие на нем рубашки все еще смущало мои девичьи чувства. Я все же украдкой на него посмотрела. Красив… Понятно теперь, почему вся прекрасная половина академии бегала на тренировки боевого факультета поглазеть.

– И тебе спасибо… Тогда. В коридоре, – сдавленно ответила я.

Краска стыда залила лицо. Все же в тот раз я была не права. Ваймс кивнул. Дальше мы шли молча.

У зверинца нас ждало открытие. Пруня сидел в загоне с видом самой послушной ящерки на свете. Магический барьер был закрыт. Мы с Ваймсом переглянулись.

– Ну, как идут дела? – От административного здания к нам шел господин Гамаш. Он облокотился на ограждение и придирчиво осмотрел поле. – Мда, немного вы успели. Ну да ладно. В следующий раз почистите. На сегодня я вас отпускаю.

– Господин Гамаш, – обратился Ваймс, – а у кого есть доступ к барьеру Пруни?

– У меня, само собой. У вас и еще у нескольких адептов, что отрабатывают наказание, – ответил он. – А почему вы спрашиваете?

– Кажется, он сбоит, – ответил Ваймс.

Я удивленно на него посмотрела. Сбоит? Он же не мог сам собой выключиться, а затем включиться.

– Хм… Если так подумать, – господин Гамаш почесал лысину, – надо обновить заклинание. Список допущенных адептов с того года не чистился. Возможно, дело в этом. Ну а теперь идите. Мне еще обход вечерний делать.

Ваймс забрал рубашку и наконец‑то оделся. Мы покинули корпус зверинца и направились обратно к общежитиям. Идти вдвоем было как‑то неловко. Я пыталась переварить события прошедшего дня. Видение сбылось, и это должно было принести мне облегчение, но… я не чувствовала его. Наоборот. Меня не покидало чувство тревоги.

– Фейн, – вдруг позвал Ваймс.

Я вынырнула из своих мыслей и вопросительно на него посмотрела.

– Раз уж мы закопали топор войны и спасли друг другу жизни, называй меня просто Дан.

– А мы закопали? – удивилась я, но тут же спохватилась и добавила: – Договорились.

Разве я не об этом мечтала? Глядишь, спокойно доучусь без всяких дурацких шуток со стороны Ваймса.

– Ты ничего не хочешь мне предложить в ответ? – намекнул он.

– Боги, и ты зови меня по имени, – закатила глаза я.

– Вот почему с тобой всегда так сложно? – снова спросил Дан, вздыхая.

– Со мной нормально. Просто тебя другие девушки избаловали излишним вниманием и уступчивостью.

– Другие девушки ведут себя как девушки, в отличие от тебя, – не остался в долгу Дан.

– Ну вот, снова, – устало вздохнула я, не в силах и дальше спорить. – В общем, пока… Дан.

– Пока, – сухо ответил он, и мы разошлись в разные стороны.

Каждый к своему корпусу. Недолго топор войны был зарытым.

 

Глава 4

 

Мое появление в общежитии произвело самый настоящий фурор благодаря непередаваемому драконьему запаху. Тяжелее всего пришлось Камилле, когда я заглянула за сменной одеждой в комнату.

– Ника, мне страшно спрашивать, где ты была. О боги, – выдавила соседка и, зажав нос, бросилась открывать окно.

– У дракона, – призналась я и, выудив первое попавшееся платье из шкафа, пошла в душ.

Вода, натуральное домашнее мыло и травяной шампунь снова сделали из меня человека. А вот с одеждой пришлось повозиться. Стирать пришлось руками, так как я потратила почти весь запас магии. Через полчаса мне все же удалось очистить штаны с рубашкой и убрать ужасный запах. Если каждый раз выкидывать одежду, как говорил господин Гамаш, к концу отработки наказания мне нечего будет носить.

Я вышла из ванной комнаты. В нос ударил цветочный аромат. Камилла щедро брызгала духами все, начиная с занавесок и заканчивая моими ботинками у порога.

– Пойдешь в столовую? – спросила я, убирая штаны с рубашкой на самую дальнюю полку в шкафу.

– Только оттуда, – отмахнулась соседка, подозрительно принюхиваясь.

Кажется, даже духи были не способны перебить дух Пруни.

До священного места приема пищи я не шла, а летела. Там меня ждали мясо, пирожные и кофе. На улице стояла теплая погода, и все адепты высыпали из общежитий, чтобы отдохнуть и насладиться бабьим летом. Многочисленные клены окрасились во все оттенки от алого до желтого. На солнце деревья будто светились в ореоле яркой листвы. Если бы не голод, я бы осталась на улице, чтобы полюбоваться самым прекрасным временем года в академии. Осень, как ни странно, была полна надежд и насыщенных красок, а весна… Весну омрачали экзамены, и мало кто из адептов мог в полной мере насладиться распускающимися после долгой зимы цветами. Всем было не до того.

Занятия давно закончились, и в коридорах главного корпуса царили тишина и запустение. А вот в столовой оказалось оживленно. Что‑что, а покушать адепты любили. Благо академия не экономила на пище для юных умов.

Я взяла поднос со столовыми приборами и набрала всякой еды. Затем настал щекотливый момент выбора свободного столика, коего в огромном зале не наблюдалось. Я пыталась высмотреть знакомые лица.

– Фейн! – Кто‑то окликнул меня.

Обернувшись, я заметила Калеба. Он сидел на самом козырном месте – у окна. Отказываться от приглашения было глупо, и я поставила свой поднос на его столик.

– Спасибо.

– Ого, вот это аппетит, – улыбнулся он.

– Ага, как у дракона, – ответила я и, ни капельки не смутившись, принялась уплетать жаркое.

Калеб же, наоборот, ел мало. На его подносе стоял какой‑то отвар и пиала с фруктами.

– Решил свой ужин отдать врагу? – предположила я, утолив первый голод.

– Можно и так сказать. Слышал, тебя опять из‑за Ваймса наказали?