Сержант. Назад в СССР. Книга 4

В нашем случае, топливозаправщик стоял в стороне от остальной военной техники, рядом были только механические агрегаты и детали, в которых взрываться просто нечему.

Ладно техника – ее спишут. Это война, тут всякое случается и неизбежные материальные потери ‒ это нормально.

А вот люди… Как списать людей? Да никак! В результате ночной атаки погибли трое часовых, еще двое были ранены. Обоих быстро доставили в госпиталь. Как выяснилось, майор Ветров был не в состоянии грамотно руководить личным составом воинской части, потому что до этого умудрился напиться. Это был вечер пятницы, впереди выходные, а у него как раз имелась доставленная мной бутылка качественной настойки. Видимо, замполит с непривычки и перебрал лишнего. Из‑за этого в дежурной части некоторое время был бардак.

Тут было достаточно серьезное нарушение. Согласно уставу, в ночное время суток, часовые на вышках должны не сидеть, а патрулировать. У них ровно в десять вечера происходит пересменка. Караул вместе с разводящим как раз только вышел на маршрут, чтобы их «спустить», когда произошел взрыв топливозаправщика. Парней просто не успели сменить.

Да и сами бойцы, при холодном ветре с гор изредка нарушали правила. Если направить на себя галогенный прожектор, можно согреться. Конечно, это было запрещено. Но если не попался, никто и не накажет.

По чьему указанию они там сидели до наступления темноты – неясно. Судя по разговорам, что ходили по части, это правило устоялось с давних пор. Виноватого, конечно, найдут – в армии всегда находят. Скорее всего, командиру части влетит.

Вообще, то, что происходило в дежурке и штабе, можно было только представить. Я не интересовался, но все явно было напряженным. Само собой, ожидалось прибытие особистов, контрразведки и всех, всех, всех.

Воздушное наблюдение ничего не дало. Из‑за дождя, который помог потушить горящий бензовоз, размыло следы той техники, что я видел. Прибывшие под утро вертолеты осмотрели весь сектор, вплоть до границы с Ираном. Естественно, ничего не обнаружили.

А вообще, в данный момент меня это несильно волновало. В части есть те, кому придется решать эту проблему. Офицеров достаточно. Правда, что‑то мне подсказывает, что майор Ветров служить тут уже не будет.

А ровно в три часа дня прилетела вертушка. Это был Ми‑8Т, сверху, как всегда, кружил вертолет сопровождения Ми‑24. Да, запоздал, но лишь потому, что район временно был объявлен небезопасным.

Конечно, все происходящее было похоже на эдакую карусель. В десять утра пришел приказ о переводе Самарина, в двенадцать уже подготовили все документы, а в два часа дня, после обеда, мы уже сидели на чемоданах. Строевая часть с ног сбилась, особенно на фоне всего происходящего. Как и сказал капитан Воронин, нас с Самариным там не было. Мы, как и все остальные, были со своим подразделением у казармы, а потом переместились на плац. Не удивлюсь, если в самом скором времени сюда прибудет майор Кикоть и первым же делом поинтересуется, где в это время был младший сержант Громов. Но его переиграли. Вдвойне.

– Макс! – окликнул меня Дима Самарин. – Это… Я не успел тебе сказать раньше. Спасибо за то, что предложил меня как кандидата. Я внезапно понял, что дальнейшая служба здесь не для меня. Хочется приносить больше пользы, а здесь это невозможно!

– Не вопрос! – отозвался я. А сам подумал – ну кого еще мне брать?!

Нет, я вовсе не хочу сказать, что от рядового Самарина не было толку. За последнее время он изменился. Если раньше это был простой, но спортивный паренек из какой‑то деревеньки в Ростовской области, то сейчас это уже был полноценный солдат. Из такого можно лепить что угодно, главное понимать, для чего. Именно такие парни как Димка и служили в моем отряде – простые, ответственные, бесстрашные. Когда их научишь, с ними можно идти через огонь и воду.

За несколько минут до прибытия вертушки, мы попрощались с сослуживцами, заглянули к командиру роты, получили на руки наши документы. Вертолет сел на импровизированную площадку, неподалеку от КПП. По периметру были выставлены патрульные группы.

Бортмеханик уточнил у нас фамилии. Удовлетворенный ответом, он пропустил нас внутрь. Там сидели какие‑то гражданские, которые мне не были знакомы. Да, я помнил слова Игнатьева о том, что с нами могут лететь уже знакомые мне лица. Но таковых не было, хотя я быстро всмотрелся в лица всех шестерых человек.

Вертушка взлетела.

За свои пять месяцев военной службы, я летал на вертолете уже не первый раз. А в общей сложности, наберется уже не меньше трех сотен вылетов. Немало, что уж тут говорить.

Само собой, оружия при нас не было. Только военная форма, комплект сменного нательного белья, обувь и вещевые мешки. Лететь нужно было достаточно далеко, аж под Куляб. Там было что‑то вроде перевалочной базы, откуда нас должны были забрать, но уже по земле, а не по воздуху.

Разумеется, лететь пришлось не по прямой, а совершить крюк к северу. Если этого не делать, то мы вновь оказались бы над теми самыми горами, где попали в плен. Вертолету требовалась дозаправка на Термезе. И там же в вертолет сел еще один пассажир в звании прапорщика.

В целом, весь полет прошел спокойно. Я даже подремал, восполнив то, что недоспал этой бурной ночью. Самарин тоже.

Когда мы сели на Кулябе, погода более‑менее нормализовалась. Даже вышло солнышко. Мы уже успели отвыкнуть от голубого неба – вечные тучи уже порядком надоели. К счастью, здесь, в Таджикской ССР, сезон дождей был немного более мягким.

Из всех пассажиров только двое остались на полосе, остальные разбрелись по своим делам. Так как Ми‑8Т сел на самом краю, здесь было спокойно. Вертолетов тут было немного, а из самолетов стоял только турбовинтовой АН‑24. Либо, АН‑26, внешне они похожи. Помню, летал я на таких в Сирии. Сразу же вспомнился случай, когда наша группа впервые узнала, что такое турбовинтовая АНка. Мало того, что он был семьдесят четвертого года выпуска, так еще и выглядел так, будто его из музея угнали. Мы его тогда в шутку прозвали мессершмидтом. За древность.

Он был выкрашен в темно‑серый защитный цвет. Нам предстояло лететь из «Химок» в «Тифор». Так вот, помимо нашей группы спецназа, загрузилось в салон еще человек двадцать из «сменщиков», все в званиях от ефрейтора до подполковника. В центре сложили личные вещи – сумки, чемоданы, баулы. Весу там порядочно. Учитывая еще и каски, бронежилеты, оружие и боезапас. Кто‑то дополнительно вез карты, кто‑то детали для беспилотников. Вместимость до пятидесяти человек, нас уже было тридцать пять, не считая экипажа. Самолет сам по себе выглядел уставшим, учитывая возраст, а его еще и нагрузили будь здоров. Ну, думаю, сейчас полетим. Но нет, выходит бортовой техник с калькулятором в руках и давай что‑то там считать.

В итоге закатывают в салон большую пластиковую бочку с водой. Литров на двести, наверное. Самолет, бедный, аж заскрипел. Бойцы сидят и думают, да он же сейчас пополам сложится. Но дальше стало еще интереснее. Техник снова взялся за калькулятор, после чего внутрь занесли еще штук двадцать разборных железных кроватей, которые нужно было закинуть по пути.

Закрывая рампу, тот наконец‑то обратил внимание на наши озадаченные лица. Мол, как взлетать‑то собираетесь с таким перегрузом?

А он ухмыляется и говорит – так, вот сейчас как взлетать будем, все вот так вот, как птички, ручками помахали, да?! Тогда точно взлетим!