Сержант. Назад в СССР. Книга 4

К гадалке не ходи, все было засекречено и у каждого из нас наверняка имелась стандартная легенда, кто, откуда и где служил. Однако была некоторая сложность в том, что часть нашей группы все ещё срочники, а часть уже перешагнули эту черту. Обычно в спецгруппы отбирали самых лучших сразу по нескольким критериям. Чуть ли не главным из них являлось состояние здоровья, физические данные и психологическая стойкость. Часто в спецназ набирали из тех же спортивных рот воздушно‑десантных войск. Конечно, это была длительная и сложная процедура обучения и подготовки. Группы обучаются годами, идут постоянные рокировки, проверки и прочее. Но иначе в Союзе было и не принято. Та же американская разведка готова была платить огромные деньги, чтобы поймать или завербовать офицера ГРУ СССР.

– Так, ну не будем зря терять время! – произнес командир группы, обводя нас всех взглядом. Затем посмотрел на часы. – Для начала познакомимся, чтобы было проще общаться и понимать, кто и что собой представляет, а потом я расскажу вам как будет проходить обучение в этом учебном центре. Первым по списку идет рядовой Смирнов Евгений Викторович.

Женька при этих словах никак не отреагировал.

– Военнослужащий, услышав свою фамилию, говорит «я»! – напомнил ему капитан, кинув на него недовольный взгляд.

– Я! – спохватился рядовой.

– Хорошо. Ты у нас механик и водитель в одном флаконе, так? У тебя хорошая рекомендация была.

– Ну, в некотором роде! – смущенно ответил тот. – По крайней мере, могу ездить на всем, у чего есть двигатель и колеса. Руки растут, откуда надо. На правах открыты все категории. Даже на танке могу.

– И был в афганском плену, так?

– Верно! – Смирнов бросил на меня взгляд.

– И сбежал оттуда. До этого тоже успел отличиться по своему направлению. Быстрее всех окончил курс подготовки в ДОССАФ и сдал итоговые экзамены на отлично. Открыты все категории и это в двадцать лет?! Хм, хорошо. Кстати, в твоем личном деле написано, что из бензопилы, лопаты и садовой тачки ты сделал мотоблок, так?

Тот невольно усмехнулся.

– Было такое дело, года полтора назад! Руки чесались что‑то изобрести, вот и дорвался. А как вы об этом узнали?

– Работа у нас такая! – хмыкнул капитан, затем добавил: – Помнишь, куда ты потом свое изобретение дел?

Женьке все стало понятно, поэтому дальнейших вопросов он не задавал.

– Твоя кандидатура была рассмотрена и ты принят неслучайно. Тот факт, что ты был в плену у душманов и сбежал при этом, говорит о многом. Тут есть и плохие, и хорошие стороны. Вторым по списку идет сержант Хорев Денис Сергеевич.

Им был тот самый «четвертый», кто прилетел с нами в Куляб на АН‑24.

– Я! – отозвался тот. Одежда на нем по‑прежнему была гражданской. Какой‑то серый спортивный костюм, на ногах ботинки.

– Ты у нас медик по образованию и заодно ротный саниструктор, так?

– Так точно.

– В боевых условиях, под пулями сможешь оказать первую помощь, вплоть до извлечения пули или осколков? – вопрос от Игнатьева прозвучал несколько вызывающе.

– Я медик, а не хирург, товарищ капитан! – поправил сержант. – Это другое. Могу и операцию провести, но в боевых условиях, сами понимаете, результат непредсказуем. Это и грязь, это инфекции. Много нюансов. В любом случае, я уже многим нашим парням помог на ноги встать. Всякое было.

– У меня есть информация, что ты своему командиру роты жизнь спас, пока пальцем пробитую артерию зажимал. Было такое?

– Так точно, было.

– Молодец, мужественный поступок. Готов приложить еще больше усилий?

– Так точно.

– Отлично, – кивнул офицер. – Третий кандидат, прапорщик Корнеев Павел Иванович. Сапер, разбирается во взрывном деле. При этом имеет разряд по спортивной стрельбе из винтовки. Охотник. Значит, хорошо стреляешь?

– Ну, звери на охоте не жаловались! – в своей юморной манере ответил Паша. – А что касается взрывного дела, то это непрофессиональное, но успеха я в этом достиг.

– Что конкретно можешь? – задал прямой вопрос Игнатьев.

– Могу заминировать что угодно, замаскировать так, что и не догадаешься. Могу сделать самодельное взрывное устройство из подручных средств. Если заморочиться, могу взорвать телефон, пачку от сигарет. Ну и все в таком духе.

Может, оно так и есть, правда, когда мы сидели в зиндане у старика Иззатуллы, изготовить детонатор для нескольких кусков добытого мне пластида он не смог. Ну, оно и понятно – откуда в яме детали? Тем не менее, именно его идея была развести на минометной мине костер. Это хорошо помогло нам, когда мы уносили ноги из кишлака.

– А еще я очень любопытный… – зачем‑то добавил Корнеев. – И знаю немецкий язык.

– Принято, – в своей обычной манере кивнул Игнатьев. – Самарин Дмитрий Александрович, рядовой. У тебя хорошая рекомендация, спортивный разряд по боксу, ранее занимался борьбой, так?

– Так точно! – кивнул Димка. Он разговаривал с офицерами ровно так, как предписывал устав и как его научили на прошлом месте несения службы.

– Также хорошо стреляешь, обладаешь высокой устойчивостью, выносливостью. Со здоровьем проблем нет. В курсе, что придется учиться стрелять из всего, что только есть на вооружении советской армии?

– Так точно.

– Выдам тебе пулемет. Будешь на себе таскать.

Самарин улыбнулся. На фоне остальных, он выступал как стрелок. Ничего особенного, таких, как он, в армии тысячи. Но тут сыграла большую роль моя рекомендация. Дима легко обучаемый, дай ему грамотного инструктора и через пару лет там будет машина для убийства. Я порекомендовал его не только потому, что некого было, а еще и потому, что он очень напоминал мне типажи ребят из моего отряда.

– Следующий, пятый участник группы, прапорщик Иванов Кирилл Викторович. Воздушно‑десантные войска, в Афганистане уже больше трех лет. Хорошо владеет местными наречиями, немного знает фарси и урду.

– Еще английский! – добавил тот. Из всех нас он выглядел самым старшим.

– И ранее был оружейным мастером, так?

– Так точно! – кивнул прапорщик.

– Ну, с тобой все понятно. Шестой у нас ефрейтор Артемов Геннадий Антонович. Также воздушно‑десантные войска. Отличник боевой подготовки, стрелок. Дважды участвовал в эвакуации местного населения на территории Афгана. Разбираешься в радиосвязи, так?

– Так точно. Владею навыками работы не только на нашей аппаратуре, но и на английской, американской и китайской.

– То есть, знаешь их язык? – поднял бровь Игнатьев.

– Языка не знаю, но с их радиостанциями дела уже имел. Поэтому легко разберусь, что и куда тыкать.