Шата

– Не надо было?

– У вас и так ничего нет, и даже один лишний рот будет ощутимой обузой.

Вейж ухмыльнулся, но печально:

– Это не оправдание для того, чтобы бросить человека умирать в сугробе.

– Никто бы и не узнал…

– Я бы знал! – рявкнул Вейж и грозно посмотрел на меня.

Сейчас он был похож на сурового рыбака, не терпящего пререканий. Словно сердитый отец смотрел на нашкодившего сына‑сорванца.

Я спокойно выдержала этот взгляд.

Лицо Вейжа тут же смягчилось, подобрело, и он вернулся к рыбе.

– Мы живем бедно. – продолжил он. – Но стараемся жить по чести, правильно. Как я могу быть отцом, если пройду мимо умирающего человека и не подам руки?!

– И гороховой похлебки?

Вейж улыбнулся, кивнул и вернулся к проверке моей памяти:

– Кто сейчас правит?

– Династия Дагган. – без промедления ответила я. – Король Гонник Дагган и его жена, королева Юнсу.

Вейж хмуро посмотрел на меня и даже рыбу чистить перестал.

– Хм…

– Что? – спросила я.

– На вид тебе, – заговорил Вейж, осматривая мое лицо. – Не больше тридцати лет.

Я не поняла, к чему это он.

– Так как я себя не видела, то поверю на слово. К чему ты это, Вейж?

– Династию Дагганов истребили тридцать лет назад… или двадцать девять… ну, около тридцати лет назад.

Внутри похолодело. Сердце сжалось до орешка. Я не поняла, почему.

– Если тебе не больше тридцати, – продолжил Вейж, думая, что до меня не дошло. – То ты никак не могла застать Гонника Даггана на престоле. Вероятно, из‑за травмы твоя память перемешалась с историей Баата.

Он продолжил чистить рыбу, а я не могла сделать достаточно глубокий вдох. Внутри все защемило, будто… не было объяснения. Перед глазами промелькнуло одно лицо. Женское. Красивая молодая женщина. У нее клинок под ребром. Все в крови. Особенно ее меховая белая накидка. Она тянет руки ко мне. Женщина что‑то говорит? Я слышу, но…

– Сейчас правит Тинг. – Вейж выдернул меня из бездны хаотичных картинок. – Король Руолан Тинг. Он занял трон после Даггана.

Король Руолан Тинг. Нет, это имя никак не откликалось внутри. Вроде и знакомое, и нет. Как бы там ни было, оно сейчас на втором плане.

– Вейж? Расскажи, что случилось с Гонником и его женой.

– Зачем тебе?

– Точно не знаю. Хочу услышать. Вдруг что‑то вспомню.

– Я же простолюдин, девочка. – улыбнулся Вейж. – Я немного знаю.

– Расскажи, что знаешь или что слышал. Пожалуйста.

Вейж кивнул и нахмурился, вспоминая.

– Я тогда был очень молод, – начал он. – Помню, что у короля и королевы родился наследник. Вся страна пировала. – Вейж призрачно улыбнулся. – Что‑то у них долго не получалось, и уже поговаривали, что королева Юнсу не способна выносить королевского отпрыска, как вдруг появился наследник. Как его назвали, смутно помню. То ли Кинн, то ли… не помню. – он тяжело вздохнул и бросил мимолетный взгляд на своих детей, кидающихся снежками. – В общем, маленький принц прожил недолго. Как и его родители.

– Что случилось?

– Говорю же, мы, простолюдины, мало что знаем. Разные слухи ходили, но какие правдивы… Суть у всех одна: Гонник Дагган с семьей поехал на празднество к брату жены, и где‑то в пути на королевский кортеж напали. Никто не выжил. Говорили, тельце маленького принца так и покоилось в руках Юнсу, когда их нашли.

Я молчала и смотрела на рыбий глаз в ведре.

– Потом был переворот, суета. Из Династии‑то никого больше не осталось… И королем провозгласили Руолана Тинга, брата погибшей королевы Юнсу.

– Того самого, к которому Дагганы ехали на пиршество? – уточнила я.

– Того самого, да.

– Вейж? – послышалось сбоку, и мы обернулись. – Обед готов. – сказала Ясналия и бросила на меня презрительный взгляд. – А ты тут поешь!

– Как скажешь. – кивнула я, не желая спорить с хозяйкой. Довольно было того, что Вейж с ней уже поссорился утром из‑за того, можно мне войти в главную комнату за едой или нет. В итоге, мой завтрак прилетел в стену над головой Вейжа.

Если для того, чтоб получить еду, нужно сидеть у реки, то я буду сидеть у реки.

Я не злилась на Ясналию, даже понимала ее с какой‑то стороны. Она боялась меня. Боялась так сильно, что даже долго не могла смотреть в мою сторону. Но и не смотреть не могла – ей было необходимо знать, где я. Видимо, чтоб я случайно не выпрыгнула на нее из неожиданного места.

Вейж виновато поджал губы, отставил ведра с рыбой и направился вслед за женой. На него тут же напали детишки и попытались свалить в снег. Они кричали и смеялись, а Вейж делал вид, что гонится за ними изо всех сил, но никак не может догнать. Когда уже дети чуть с ума не сошли от веселья, Ясналия загнала всех на обед. На меня посмотреть она не забыла.

С уходом ребятни стало так тихо, что лишь слабый дым из печной трубы напоминал, что я в этом мире не одна. Хотя это лишь уловка разума, фантазия, мечта, которой не суждено сбыться. Я одна. Была и буду одна, пока воспоминания не вернутся. И если они вернутся.

Смотрю на тянучую реку, на небольшую полянку у дома, покрытую снежной гладью, на белые деревья вокруг. Скоро наступит весна, и они оживут. Все преобразится. Природа знает, кто она и что ей делать. А я даже имя свое назвать не могу. Что делать, куда идти, какой следующий шаг предпринять – все эти вопросы толкались и ругались между собой.

Единственное, что я точно поняла, это отличие. Я отличаюсь от обычных людей: вижу в темноте и быстро восстанавливаюсь. Еще я не испытываю страха. Кажется, у меня просто нет этого чувства в теле. Но и это не все. Каждая моя мышца и каждая кость пропитаны незнакомой энергией. Я чувствую силу, которой, уж насколько я понимаю, не должно быть в теле раненого, тем более в таком избытке.

Думаю, река меня понимает – ее течение похоже на волну энергии, искрящуюся по моим венам.

Я точно знаю, что могу бежать долгое время без передышки. Могу быстро залезть на высокое дерево, ни разу не оцарапавшись. Могу с земли запрыгнуть на крышу этого, пусть и невысокого, дома и приземлиться на ноги… и при этом хозяева меня не услышат. Еще я могу убить Ясналию и Вейжа без всякого оружия. Обоих сразу. Тихо и бесшумно. Так, что они и не заметят.