Следующая цель – твое сердце
Я обхватываю руль с той стороны, где есть свободное место, и резко тяну его на себя, чтобы избежать столкновения со встречным автомобилем, который проезжает в тесной близости с нами. Хантер возвращает вторую руку и выкручивает руль сначала влево, а потом вправо, уезжая на обочину, и со свистом шин по гравию автомобиль быстро тормозит в нескольких дюймах от дерева.
Мой корпус бросается вперед, и я ударяюсь лбом о бардачок, чувствуя, как «тараканчики», которые были собраны в кучу, разбегаются по всему мозгу в панике.
Я прикладываю ладонь месту удара, испытывая волнообразную боль, которая пульсом нарастает и отпускает, и так по кругу. Прощупываю пальцами болезненный участок и обнаруживаю там выемку. Мне еще синяка на лбу не хватало.
– Никогда. Слышишь? Никогда так не делай, – не кричит, спокойно произносит, сосредоточенно глядя перед собой и с силой сжимая кожаное рулевое покрытие, от чего костяшки его длинных пальцев вмиг приобретают белый оттенок.
– Придурок, ты чуть не убил нас!
– Ты – идиотка?! Я ехал по своей полосе, ничего бы не произошло! – возмущенно восклицает он.
– Не смей меня оскорблять! – С силой бью его по щеке ладонью и, отстегнув ремень безопасности, выхожу из машины, громко хлопнув дверью.
– Стоять! – Он выходит следом и орет мне, пока я на дрожащих от переизбытка эмоций ногах направляюсь в неизвестном направлении.
На улице кромешная темнота, и все, что я вижу впереди, – трасса, а справа и слева – высоченные деревья, из‑за которых едва заметен свет луны.
– Ты не можешь залезть в голову другому участнику дорожного движения, так что если ты решаешь выпендриться, то делай это там, где будешь уверен в безопасности и целостности окружающих тебя людей. Если тебе плевать на себя, то я не думаю, что тот человек готов был умереть из‑за тебя или нести наказание за твою смерть, – кричу ему, не оборачиваясь.
«Веселая будет прогулка до дома. А с моим везением не факт, что я вообще в ту сторону иду. Блять.»
– Остановись!
– Отвали от меня! Я с тобой в одну машину больше ни за что не сяду!
– Я сказал: стой!
Он бежит за мной.
«Он бежит за мной?!»
– А я сказала: отвали от меня. 离开我！(Líkāi wǒ!)! ¡Déjame en paz! Άσε με ήσυχο! (Áse me ísycho!)6 – перечисляю ему на всех языках, которые знаю, а то вдруг он не понимает тот, на котором мы говорим.
– Что ты сказала?
– Да ты издеваешься?! На каком языке тебе еще нужно сказать, чтобы ты понял?! – Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.
Смотря на него – разъяренного, злого и сердитого – я ощущаю ту же злость. Готовая разорвать его на части, я подхожу, подношу палец ко рту и жду, когда он посмотрит на него.
– Читай по губам: О Т В А Л И ОТ МЕ… – Но я не успеваю договорить, потому что он принимает мое предложение буквально и начинает читать мои губы своими.
Он жадно поглощает их, впитывая каждую букву своим языком. Он охватывает мой затылок рукой, погружая пальцы в мои волосы, и не позволяет мне отстраниться. Будто бы я пыталась это сделать. Я растворяюсь. Таю от его напора и отдаюсь ему.
Что он творит со мной?! Нельзя допускать этого. Нельзя. И когда я собираюсь упереться ладонями о его грудную клетку, желая оттолкнуть, он резко разрывает наше притяжение первым.
– Успокоилась? – Он смотрит на меня и показательно вытирает свои губы, будто только что не целовал меня, а облизывал жабу или ел червя. – Я тоже хотел кое‑что проверить. И я был прав. Ты такая же, как остальные. Неинтересная. Скучная. Пресная.
Сердце приглушенно пропускает первый удар, странно и не очень приятно отдающий глухим эхом в груди.
– Очень рада, что это взаимно, – произношу сквозь стиснутые зубы. Но вместо того, чтобы вытереть губы, я демонстративно медленно облизываю их, а затем разворачиваюсь, чтобы уйти.
– И куда ты собралась?
– Подальше от тебя! Езжай к своим «особенным», не таким, как все остальные. Не трать на меня свое время.
И что он делает? Конечно же, он уезжает. Вот так просто уезжает. Козел. Телефон, конечно же, валяется на кровати в моей комнате, а не удобно лежит сейчас в моей руке. Все как надо, блять.
Я плетусь вдоль дороги в абсолютном мраке, чувствуя, как гнев перекатывается внутри меня, словно перекати‑поле, обжигая каждый нерв. За полчаса моей «прогулки» мимо меня проехала только одна фура, и та посигналила мне, как придорожной проститутке и поехала дальше.
«Потрясающе. Теперь я понимаю, насколько этот Хантер урод!»
Прохожу миль пятнадцать, когда мимо меня проезжает еще одна машина, но останавливается и сдает назад, ровняясь со мной.
«Все‑таки Вселенная решила под конец дня встать на мою сторону. Спасибо».
– Что такая красотка делает здесь одна? – спрашивает парень, опуская окно, и из салона вырываются клубы дыма, медленно растворяясь в воздухе.
«Черт возьми, они накуренные?! «Отличная» компания, не иначе».
– Малышка, может тебя подвезти? Я знаю тут неплохой мотель, тебе точно понравится! – добавляет второй и разрывается смехом.
«М‑да, очень весело».
– Нет, спасибо, я просто гуляю. Езжайте дальше, – отвечаю, продолжая идти и чувствуя, как ладони чешутся от желания кого‑то ударить.
–Гуляешь?
Автомобиль продолжает движение вровень со мной и парень, вывалив свой корпус из окна, кричит мне:
– Детка, в такое время здесь бродят либо шлюхи, либо маньяки. Ты к кому относишься?
– Ко вторым. Так что лучше уезжайте, пока я не начала вас насиловать и расчленять, – язвительно отвечаю.
– Может, лучше мы тебя? – Водитель глушит двигатель автомобиля, и до моих ушей доносится звук открывающейся двери.
– Сэм, успокойся, поехали дальше, – пытается успокоить его друг. – На вечеринке будет достаточно баб, которых ты очаруешь, если не внешностью, то одним из пакетиков.
– Сейчас поедем. – Он выходит и направляется ко мне, растягивая свои губы в уверенной ухмылке. Уверенной в том, что сейчас ему что‑то перепадет.
«Да, малыш, иди сюда. Ты обязательно все получишь… Не факт, что то, о чем ты думаешь, но ничего».
