Слезы Вселенной

– Есть кое‑что, – шепнул Евгений, – но это личный фонд председателя правления нашего банка. Есть тридцать тысяч долларов.

– Ого! – удивился и обрадовался член‑корреспондент академии и положил на прилавок свой тяжеленный портфель. – А я даже не знаю, сколько у меня рублей. Просто забрал все, что дома хранилось в разных местах. Я готов взять доллары по двенадцать тысяч за единицу. А вообще, я банкам не доверяю. Сейчас такие банкиры, что…

– И правильно делаете, что не доверяете, Василий… то есть Михаил Васильевич, – согласился предприимчивый студент. – Я и сам из банка решил уволиться…

Он начал пересчитывать рубли и складывать пачки на столе, продолжая увлекательную беседу.

– В банке тяжело. Атмосфера душная. Думал подзаработать там, но ничего не вышло. Богатства это мне не принесло, счастья – тоже. А ведь по ночам надо заниматься наукой, готовиться к лекциям и семинарам: никакой личной жизни… Вот мне нравится одна девушка с первого курса…

Сорин вздохнул.

– Ну, ну, ну, – поторопил его академик, – вы расскажите, как у вас с ней. Не стесняйтесь, можете со всеми подробностями: ведь я тоже мужчина… Хи‑хи‑хи…

– Да никак, – признался Евгений, – смотрю, как она мимо проходит… вижу ее фигуру, грудь… А времени на все это у меня нет.

Рублей оказалось больше, чем требовалось, с хорошим избытком.

– Мне ведь тоже на первом курсе нравилась одна девушка. Правда, она училась курсом выше, – начал вспоминать свою далекую юность ректор. – Симпатичная была: она уже красила губы и делала химическую завивку. Я боялся к ней подойти…

– У вас не хватает немного, – соврал Сорин.

– Потом началась война, и меня увезли в эвакуацию, а она пошла на фронт, где вышла замуж за своего командира… Что вы сказали?

– Не хватает у вас, – уже громче произнес Евгений, – но я своих добавлю. Вы не переживайте.

– Вы говорили, что готовитесь к лекциям. Случайно не в моем вузе обучаетесь?

– В вашем! И не случайно: я с детства мечтал стать инженером‑экономистом.

– Правда? – удивился академик и задумался. А потом вздохнул: – Ну, раз такие вещи в стране происходят, зайдите завтра в ректорат. Секретарю скажите, что я сам вас пригласил. Вместе подумаем над тем, как вам оформить получение диплома экстерном.

Евгений помог донести академический портфель с долларами до служебной «Волги» ректора, потом запер ларек и вдруг замер, подумав: не сглупил ли он, а вдруг завтра рубль обвалится еще больше? И что взамен? Зимняя сессия на халяву или на еще большую халяву диплом. Именно так и подумал он. Диплом – неплохо, разумеется, но денег‑то нет, а их еще возвращать надо.

 

К полудню следующего дня выяснилось, что Сорин не сглупил. Он оказался в числе немногих, блеснувших своей интуицией. К обеду среды курс доллара снизился до пяти тысяч. По радио и телевизору объясняли трудящимся, что доллар возвращает свои позиции и в самые ближайшие дни будет стоить не больше тысячи рублей. И тогда доверчивый народ бросился продавать валюту. Сорин принимал баксы по четыре с половиной, продавал по шесть, и никто не возражал. Он избавлялся от рублей, полученных от ректора, и меньше чем через час касса обменного пункта была пуста, потому что почти всю вчерашнюю валютную выручку Евгений положил на специальный долларовый счет в «Трасткомбанке» под очень выгодный процент. На счету было ровно сто тысяч, еще восемь он оставил в обороте. Претензий к нему не было никаких. Разве что Пятииванов матерно возмущался невесть откуда свалившимся на их голову «черным вторником»: Евгений с грустью сообщил ему, что они потеряли все. Да еще вздыхала Анжелика, которой пришлось объясняться с родителями, почему она продала их доллары по две тысячи, а потом купила ту же сумму по курсу шесть тысяч. Дома у нее был скандал, первокурсница билась в истерике… И родители поняли, что снова придется мотаться по польским и китайским рынкам. И когда они уехали в очередной вояж, Анжелика пригласила Евгения в гости на целую неделю, и как‑то так получилось, что эта неделя превратилась в долгие шесть лет семейной жизни до роковой для Анжелы встречи с молодым футболистом.

 

Глава вторая

 

Вероника поднялась, надела через голову едва прикрывающий живот топ и направилась к выходу из спальни. Сорин посмотрел на ее длинные ноги, вспомнил ее еще студенткой коммерческого вуза, в котором он вел популярный у студентов курс «Основы биржевой деятельности». Потом этот курс, а вернее сам Сорин, оказался востребованным в другом институте. Преподавание никакого особого дохода Евгению Аркадьевичу не приносило, да и времени отнимало немало, однако имя его становилось популярным, и к нему за советами и рекомендациями обращались представители различных коммерческих структур. А вот советы и рекомендации Сорина стоили недешево. К лекциям можно было не готовиться вовсе – не потому что язык у Евгения Аркадьевича всегда был подвешен как надо, а с годами его ораторское искусство становилось все совершеннее. По теме курса им почти самостоятельно были написаны несколько книг, и те студенты, которые не конспектировали его лекции и не записывали их на свои телефоны, всегда могли приобрести книги своего преподавателя.

Положение известного предпринимателя, пишущего популярные книги по экономике и читающего лекции будущим капитанам российского бизнеса, таило в себе и новые возможности. Он начал преподавать, когда ему еще не было и тридцати, он тогда состоял в браке, но жена надоела ему, как одна и та же каша, подаваемая ею по утрам.

– А почему тебя назвали Анжеликой? – как‑то поинтересовался Евгений Аркадьевич у жены.

– Мама очень любила фильмы про Анжелику, – обрадовалась такому простому вопросу жена. – Я тоже их посмотрела. Очень понравились, я даже плакала.

Зачем надо было спрашивать: и без того Сорин знал, что и жена, и теща – обе непроходимые дуры. Тесть тоже это знал, потому и пил. В свое время тесть приобрел магазинчик – с помощью зятя, разумеется. Но дело не пошло. Магазинчик Евгений Аркадьевич прикрыл, а помещение оставил за собой, разместив в нем ненадолго свой офис. Затем в бывшем магазинчике располагался офис финансовой пирамиды «Млечный путь», руководство которой растаяло на просторах Вселенной. Затем достаточно долгое время там находился зал игровых автоматов. Когда игровой бизнес оказался вне закона, на освободившуюся площадь въехала микрофинансовая организация. И ни жена, ни теща, ни уж тем более тесть, который как владелец недвижимости получал арендную плату, не подозревали, что все эти весьма прибыльные предприятия принадлежали Сорину.