Слезы Вселенной

– Доподлинно неизвестно, как это произошло… Пятииванова обнаружили вечером. Во дворе возле его автомобиля. Он ехал домой. Поставил машину в соседнем дворе – у него была старенькая «копейка»… Он постоянно там ее ставил, по словам жены, Степан чего‑то боялся… Не говорил, что или кто ему угрожает, но она чувствовала опасность, спрашивала мужа, но ваш друг говорил, что у него все нормально. В тот роковой для него вечер ваш бывший одноклассник вышел из автомобиля, начал по старинке запирать машину на ключ, и в этот момент кто‑то подошел сзади и выстрелил ему в затылок.

Евгений Аркадьевич вздохнул и посмотрел за окно, на павильон, возле которого стояла «Газель», из которой узбеки выгружали фанерные ящики.

– Жалко парня, – с грустью произнес Сорин. – Ему ведь только‑только исполнилось пятьдесят. Жить да жить, как говорится.

– Он в последнее время скрывался от кредиторов. Вы знаете об этом?

– Я ему раза три или четыре давал суммы, которые он просил.

– Вдова показала, что два раза вы давали, на общую сумму около шестисот тысяч.

– Мне кажется, что больше, но все равно: разве шестьсот тысяч – маленькая сумма?

– Для него огромная. Но его общий долг был восемнадцать миллионов. Сумма неподъемная для простого человека, если, конечно, он не возглавляет банк или биржу. Вы же в курсе, что он занял деньги в микрофинансовой организации, чтобы оплатить операцию матери? Операция не помогла. Его мама умерла, потом похороны, потеря работы… Степан пытался договориться с кредиторами, но впустую. Время шло, и долг увеличивался в разы. Квартиру, которую ваш друг унаследовал от матери, забрали за долги, но этого не хватило.

– Он мог бы мне все объяснить, – прошептал Евгений Аркадьевич. – Я бы обязательно помог. Но он говорил только, что очень надо, повторял как заведенный. А на что надо – так и не сообщил. В конце концов, восемнадцать миллионов – хоть и огромная для меня сумма, но я смог бы ее найти… мы ведь дружили когда‑то. А что за микрофинансовая организация его так…

– А вы разве не знаете? – удивился полковник юстиции. – Могли бы поинтересоваться. Это компания «Дартс», учредителем которой, что удивительно, являетесь вы, Евгений Аркадьевич. Причем единоличным учредителем.

– Я? – удивился Сорин. – Вы уверены, что это не какая‑то ошибка?

– Уверен, потому что проведена необходимая проверка документов: подписей, печатей… Компания учреждена семнадцать лет назад. По бухгалтерским документам, прибыль у компании небольшая, но директор предприятия Фельдман уверяет, что ежеквартально вручал вам двадцать пять миллионов рублей наличными.

– Как вы сказали? Фельдман. Владимир э‑э‑э… кажется, Евсеевич. Был у меня когда‑то такой подчиненный, работал в бухгалтерии, я его с треском уволил и с тех пор даже не слышал о нем…

– И не встречали, я понял вас, – кивнул полковник юстиции. – Однако Фельдман показал, что вы его не уволили, а перевели с повышением в новую контору, которую открыли по совету некоего олигарха.

– Теперь вспомнил, – закивал Евгений Аркадьевич, – но ведь столько лет прошло. Когда‑то очень давно мне действительно дал денег на раскрутку известный финансист. Вероятно, он и получал напрямую от этого Фельдмана. Кстати, этот олигарх тоже уже отошел в мир иной…

– Уж не Карпоносенко ли?

– Именно он, – после некоторой паузы ответил хозяин дома. – Всесильный в те далекие годы Лев Борисович не посоветовал, а приказал мне открыть микрофинансовую компанию, которая предоставляла бы населению микрозаймы, а всю выручку я должен был отдавать ему лично, оставляя только необходимую сумму себе и коллективу. Но я ни разу не брал денег для себя лично, потому что компания была открыта на средства Карпоносенко, и к делам этой организации никакого отношения я не имел. Все вопросы к Фридману… то есть к Фельдману… Видите, я даже фамилию его путаю.

– Спросим и с Фельдмана, и с Голубева.

– А это еще кто?

– А это директор другой вашей микрофинансовой конторы и по совпадению тоже бывший ваш сотрудник.

– Как вы сказали? Голубев? Что‑то смутно вспоминается. Ведь столько лет прошло.

– Могу дать подсказку. Вы встречались с ним неделю назад в гостинице «Астория», а именно в баре, находящемся на первом этаже. Заканчивался третий квартал, и вы получили от него двадцать миллионов рублей: сорок пачек пятитысячных находились в маленьком кейсе, который вы забрали себе. Вы даже не открывали его, выпили чашечку кофе и ушли, прихватив кейс, с которым на встречу явился Голубев. «Астория» – ваш прокол: не надо было там встречаться – там везде установлены камеры, и доказать, что вы взяли принесенный для вас портфельчик, не составит труда.

– Портфельчик взял. Но там не было никаких денег. Этот Голубев просто оговаривает меня.

– Да и бог с ними, с Голубевым и Фельдманом, речь не о них. А о вашей причастности к убийству Пятииванова…

– Я никак не причастен. Поверьте, каким бы злодеем я ни был, но никогда не смог бы этого сделать.

– А никто не утверждает, что это сделали лично вы. Вы же не зверь!

Сорин кивнул, соглашаясь.

– Но вдове‑то надо помочь, – продолжил Гончаров.

– Помогу! Я возьму на себя организацию похорон, вернее, оплачу все расходы.

– И с долгом помогите решить. А то вчера убили Пятииванова, а сегодня с утра уже кто‑то позвонил его вдове и сказал, что долг теперь на ней, а потом перейдет и на дочь.

– Постараюсь помочь и в этом, – вздохнул Сорин. – Только как я могу… Ведь это вы правоохранительные органы. Вы должны беречь покой и безопасность граждан…

– Мы только этим и занимаемся, – согласился полковник юстиции, – вот почему я у вас. А вы запишите телефон его вдовы и позвоните прямо сейчас, чтобы я удостоверился, что вы действительно готовы помочь ей.

– Да‑да‑да, – поспешил заверить сотрудника Следственного комитета Евгений Аркадьевич.

Он записал номер и тут же набрал его. И, когда ему ответили, произнес с печалью в голосе:

– Это Сорин звонит. Только что узнал о страшной трагедии. Ужас какой! Выражаю вам свое глубочайшее сочувствие и со своей стороны обещаю… клятвенно обещаю помочь семье своего лучшего друга. Я только что узнал о его долге и постараюсь погасить в самое ближайшее время… Буквально на днях это сделаю…

Закончив разговор, Евгений Аркадьевич посмотрел на полковника юстиции.

– Вы сказали, что Степан был должен восемнадцать миллионов. Это окончательная сумма?

– Мне кажется, что вы с Фельдманом уладите этот вопрос.

Сорин вскинул руку и взглянул на свой золотой Rolex. Покачал головой и посмотрел на полковника юстиции:

– Ко мне вопросов больше не будет?

– Следствие покажет, – ответил тот.

Игорь достал из кармана визитку и положил на стол:

– Если вспомните что‑то еще, звоните.