Служебный развод

Ничего, сейчас заметит! В руки так и просится предмет потяжелее! Я быстро прохожу мимо кровати, стуча по ламинату злым шагом, и врываюсь в ванную. Через мутное стекло душевой вижу силуэт мужа, который вспенивает шампунь широкими ладонями.

– Котенок, ты? – отзывается он на шорохи. – Уже проснулась?

Котенок?

Как мило.

Не помню, когда последний раз муж называл меня так.

Я подхожу вплотную, чувствуя жаркую влагу. Муж никогда не закрывает дверцу душевой до конца, так что капли летят во все стороны. Он не видит меня, потому что стоит лицом к стене. Но он продолжает говорить, приняв мой шумный выдох за ответ котенка.

– Поехали тогда позавтракаем? – спрашивает он. – У меня еще есть время. Или хочешь, в твою студию поедем?

Я протягиваю ладонь и дергаю кран. Поворачиваю его в сторону кипятка.

– А‑а‑арх‑х!

Злой выкрик мужа захлебывается и становится жалким за секунду. Валентин отскакивает в сторону, как потерпевший, сшибает полочку с гелями и заваливается на стеклянную перегородку. Крепления скрипят от его веса, баночки с грохотом падают на пол, а Валя тем временем переходит на отборный мат. Он со злостью растирает пену от шампуня по лицу и явно пребывает в адреналиновом шоке. И жжется, и колется, и ни черта не видно!

– Полотенце ищешь? – спрашиваю его, когда его ладонь начинается истерично метаться туда‑сюда.

– Катя?

Не знаю, как это работает, но от шока он широко распахивает глаза, и даже пена перестает его волновать. Валя упирается в мое лицо тяжелым взглядом, в котором смешиваются паника и удивление.

Сюрприз удался.

Тут мы точно квиты. Поразили друг друга, как никогда в жизни.

– Ты уже прилетела? Сколько сейчас времени?

Из моей груди вырывается истеричный смех.

Нет, ну это и правда невозможно.

Абсолютный сюр. Даже хочется встряхнуть благоверного, чтобы он собрался и вел себя хоть чуточку не столь нелепо. Валентин, давай! Потом же самому будет стыдно вспоминать, что лепетал такие глупости!

– Сколько времени? – бросаю ему. – Видимо, время моего прозрения. Ты поэтому не смог встретить меня из аэропорта? Был слишком занят, да?! Бедняжка, тут и правда не разорваться! Столько дел!

– Катя…

– Что Катя?! Что ты хочешь мне сказать?! У меня есть глаза я и так всё вижу!

– Подожди. – Валя все‑таки дотягивается до полотенца и вытирает лицо, попутно протискиваясь к выходу из кабинки. – Давай успокоимся и нормально поговорим.

– Да пошел ты! Вместе с этой сукой!

Кстати, где она?

Я оглядываюсь через плечо. Меня удивляет, что, несмотря на весь шум, его девица еще не появилась в ванной. Испугалась? Или решила, не царское это дело – участвовать в домашних склоках?

– Боже, Валя. – Я вижу через проем, что она до сих пор нежится в кроватке и даже глаза не открыла. – Она в берушах, да? А я тебе говорила, что ты ужасно храпишь. Ты еще спорил со мной! Тебе нельзя связываться с молоденькими. Ты в том возрасте, когда надо держаться женщины, которая может распознать признаки инсульта!

– Ты сегодня успокоишься?

– Я еще и не начинала. Ты меня еще не видел в гневе…

Я порывисто разворачиваюсь, но муж грубо ловит меня за плечи. Не дает сдвинуться с места и вернуться в спальню.

– Отпусти меня! Мне больно!

Я не преувеличиваю, он действительно делает мне больно. Сжимает так, словно перед ним равный по весовой категории соперник, с которым можно не церемониться. Валентин крупный мужчина, я рядом с ним всегда была малышкой. Я инстинктивно замираю в первое мгновение и едва узнаю в незнакомце перед собой своего законного супруга. Черты его лица исказились, гримаса раздражения покрыла их жуткой коростой и стерла всё то, что я раньше находила привлекательным.

– Не трогай ее, – приказывает муж холодным голосом. – Даже не смей.

Шипит.

Обдает гневной волной.

– Тогда убирайтесь оба отсюда.

– С какой стати ты решила командовать? Это не твой дом, – отрезает Валентин.

– Ты понимаешь, что говоришь? Ты настолько ужасен?

– Я еще ничего не говорю. Ты все равно не слушаешь. Тебе надо успокоиться, мы потом всё обсудим.

– Ты повторяешься, я это уже слышала.

– Вот именно. – Он дергает меня за плечи, на мгновение отрывая от пола. – Маша уедет, но без твоих истерик.

Маша…

Он произносит ее имя так, будто она центр вселенной.

Становится так противно, а боль обретает новую грань. Настолько острую, что режет до нутра. Я была с ним шестнадцать лет, родила сына, помогала и спасала – и всё это вдруг оказывается на свалке. Не имеет никакого значения, потому что в его жизни появилась известная и молодая красотка.

– Ничего сверхъестественного не случилось, – выдыхает Валентин мне в лицо. – Через это проходят многие семьи. Не надо устраивать идиотских сцен.

 

Глава 3

 

– А ты что? – спрашивает подруга на следующий день, после моего старательного пересказа по ролям.

Я смотрю в зеркало уборной и поправляю черный пиджак делового костюма. Отмечаю, что хорошо выгляжу для сложившейся ситуации. Спала эту ночь я откровенно плохо, но на работу нужно было выйти.

– Поцарапала его, – выдыхаю. – От души. Прямо по свежему ожогу. Ее за волосы дернула, она все‑таки проснулась и попала под руку. Валя кое‑как вытолкал меня из спальни. А потом и со второго этажа.

– Это как?

– Взял на руки – как еще? Я сперва сопротивлялась, потом подумала, что, если мы вдвоем покатимся по лестнице, мне тоже достанется. Затихла.