Служебный развод

Юлька трет переносицу, как всегда делает в моменты острого стресса. Она работает переводчиком в нашей компании. И, если честно, мой Валентин ей никогда не нравился. Но она держится и еще ни разу не произнесла фразу: «А я говорила!»

– Мне потом сын позвонил. Он запомнил, когда у меня вылет, и удивился, что я уже дома. Я зачем‑то глупости начала придумывать. Что рейс отменили, что мили сгорали. Сама не помню, что несла на нервах. Еле‑еле заставила себя успокоиться. Не хочу нагружать его раньше времени. Марик так много говорил об этой поездке, ему очень важно показать себя на сборах.

– А эту девку ты видела потом?

– Нет, – я качаю головой. – Я вышла в беседку, пока с сыном разговаривала. Когда вернулась в дом, они уже уехали. Валентин так и не приезжал, я сегодня утром в одиночестве собиралась на работу.

– Я его пока не видела в офисе.

– Пусть живет, где хочет. Дом я ему не отдам. Я в него столько сил вложила! Со всеми подрядчиками, строителями ругалась я! Он своей карьерой занимался, ему некогда было. У меня же времени завались. Ребенок, быт, еще и стройка! Только он теперь босс в своем отделе, а я в помощниках до сих пор хожу.

Несправедливость.

Повсюду.

От этого больно и душно. Словно землю выбили из‑под ног и еще насмехаются, что не ждала такого исхода. Оказалась не готова. А я и правда не ждала. У нас бывали ссоры в семье и даже конфликты, но чтобы вот так… чтобы найти в своей спальне любовницу мужа и услышать от него, что вообще‑то тут лишняя именно я… Это за гранью.

– Только не расклеивайся. – Юлька начинает нервничать из‑за моих затянувшихся раздумий и касается ладонью моего плеча. – Мужики, бывает, такое творят, что убить мало. Не он первый, не он последний. Мудак обыкновенный. Повелся на смазливое личико, на новизну… Она же звездулька, можно самолюбие потешить. Он еще придет в себя, приползет, только поздно будет.

– Уже поздно. Я такое не прощу.

Юлька кивает.

– Но он юрист, – добавляет она с досадой. – Противнейшая профессия для развода и раздела имущества.

– У каждого юриста есть своя специализация, а Валентин никогда не вел бракоразводные дела.

– Вот так лучше. Мне нравится твой настрой.

Я смотрю на наручные часы и понимаю, что пора возвращаться к делам. Мы с Юлей вместе выходим в коридор, она поворачивает к лифтам, а я иду к своему столу. Только рядом с ним меня ждет ужасное открытие. Валентин все‑таки приехал в офис. Он стоит рядом с моим местом, разглядывая что‑то через панорамное окно. Впрочем, он слышит мои шаги и резко разворачивается. На его губы наползает нехорошая улыбка, которая кажется мне искусственной.

– Где отчет после командировки? – спрашивает он голосом босса, который раскатывается по общему залу и наверняка привлекает внимание зевак.

– У твоей секретарши, – бросаю ему, опускаясь в свое кресло.

Он щурится. Явно не ждал такого ответа и ищет, к чему еще придраться.

– Переделай.

– Ты его даже не смотрел.

– Мне нужен новый отчет, Екатерина Викторовна. К сегодняшнему вечеру.

Он упирается ладонями в стол и нависает надо мной.

Пыхтит угрожающе.

– Она тебя чем‑то поит? – спрашиваю и толкаюсь каблуками, чтобы откатиться на стуле из‑под его пресса. – Прядки волос не срезала? С амулетами на груди не просыпался?

– Смешно, – цедит.

– Да что‑то не очень. Я даже не знаю, о чем с тобой разговаривать. Ты совсем выжил из ума.

– Ты должна извиниться перед ней.

– Извиниться?

– Ты ударила ее.

– Ох, если бы! Я толком не дотянулась.

– С ней так нельзя, – отрезает он и перегибается через стол, словно собрался ловить меня за воротник. – Будешь упрямиться – я тебя уволю. Найду причину и выставлю вон со статьей в трудовой. Ты знаешь, это в моей власти. И ребенка заберу, если захочу. У меня доход выше, идеальная репутация, полно связей. И пацану с отцом будет лучше, чем с безработной мамашей.

Я все‑таки вскакиваю на ноги. Это невозможно терпеть, хотя я не хотела устраивать скандалы на работе.

– Это она тебе этот текст написала?

– Я серьезно, Катя. Извинишься и заткнешься. Мы больше не муж и жена, развод оформим.

Агрессивный и жестокий.

Не думала, что узнаю мужа таким.

На развод я согласна, а вот на «извинишься и заткнешься» нет. У меня это в голове не укладывается. Часть меня отказывается верить, что я вообще слышу такие слова. Валю как будто прорвало, раз и передо мной чужой человек. Но ведь так не бывает, чтобы за одно мгновение всё случилось.

Сколько он мне врал?

Как давно вычеркнул из своей жизни и просто ждал момента?

– Сама виновата, не надо было руки распускать, – добавляет Сазонов.

Я замечаю, что нашим «приглушенным конфликтом» уже заинтересовались. Компания большая, поэтому легко представить, как сплетни начнут гулять по этажам и кабинетам. Я шумно выдыхаю и возвращаюсь взглядом к экрану монитора. У меня полно дел, а выяснять отношения с Валей лучше в другом месте.

– Ничего не говори Марику, – произношу, отдышавшись. – Дай сыну спокойно провести сборы.

– Я и не собирался трогать его, – огрызается он. – Тут только ты накаляешь обстановку.

Я усмехаюсь.

Ладно, тут он по делу сказал.

Вчера я накалила до кипятка. Да так, что он сегодня нарушил дресс‑код и пришел без пиджака.

– Болит? – спрашиваю его и указываю на плечо, на котором оставила расцарапанный ожог. – Надеюсь, что очень сильно.

– Мария уже в офисе. Она в переговорной для подписания бумаг с нашей компанией. Это займет минут двадцать, потом зайдешь и извинишься перед ней.

Я смотрю на него как на полоумного.

Опять за свое!

Ну не может он говорить это серьезно!

Неужели думает, что я буду танцевать под их дудку? Он же знает мой характер… Или верит, что может сломать?