Смерть

Я думала, мне не поверят. Думала, полицейский рассмеется.

Но я ошибалась.

Спустя два часа я сижу у длинного стола. Напротив меня мэр Лексингтона, шеф городской полиции, начальник городской пожарной охраны и еще какой‑то чиновник, чей титул я не запомнила, – все мы собрались в переговорной комнате муниципалитета.

В отличие от полицейского, с которым я говорила вначале, не все собравшиеся готовы поверить моему рассказу.

– Лазария Гомон…

– Лазария? – перебивает анонимный чиновник и громко хохочет. – Ее имя Лазария, а вы готовы принять ее слова на веру? – обвиняет он собравшихся. – Да она же просто из этих чокнутых, из Церкви Второго Пришествия.

Шеф полиции сверлит его хмурым взглядом.

– Не стоит подвергать сомнению выводы моего ведомства, Джордж.

– А ты серьезно веришь в то, что всадник вот‑вот припрется в наш город? – скептически спрашивает Джордж, поднимая брови. Мельком взглянув на меня, он снова смеется.

Шеф полиции косится на Джорджа, стиснув зубы, но больше ничего не говорит.

– За последние недели было несколько сообщений очевидцев о массовых смертях, – лениво сообщает начальник пожарной охраны. – Ничего немыслимого, особенно если учесть, что нам известны факты появления всадников на Земле.

Пожарный оборачивается ко мне, его небрежно сцепленные руки лежат на столе.

– А расскажите‑ка нам все, что знаете, – мягко предлагает он. У него добрые глаза, и на меня он смотрит не как на мешок с дерьмом.

Осматриваю остальных. Я еще ни разу не пробовала сделать это – не пыталась предупредить целый город о прибытии Смерти. Теперь я, мягко говоря, не в своей тарелке – боюсь, что эти люди мне не поверят.

– Смерть продвигается в этом направлении, – запинаясь, начинаю я. – Проедет ли он именно через этот город – пока неизвестно, но вполне возможно. Я… я думаю, города его притягивают.

Это еще одна гипотеза, которая у меня появилась, но она кажется мне верной.

– Какие у вас доказательства, что он идет сюда? – спрашивает пожарный.

Доказательства. От этого слова у меня падает сердце. У меня до смешного мало доказательств, не считая того, что я видела и испытала.

Я тянусь к своей изрядно потрепанной сумке и ставлю ее на стол переговоров. Открываю – из нее выскальзывает кинжал в ножнах. Отодвинув его, вытаскиваю карты. У меня есть карты Теннесси, Кентукки и еще одна большая – Соединенных Штатов. На всех трех – скрупулезные отметки.

Стараясь не обращать внимания на то, как сильно дрожат руки, я разворачиваю карты и одну за другой расправляю на столе.

Думала, ты можешь просто войти в город и предупредить всех, Лазария? Эти люди никогда тебе не поверят. Они так и умрут, не веря тебе.

Все мои тревоги вздымаются снова, а ведь горькая ирония в том, что мне‑то лично не о чем беспокоиться. Я‑то не умру, а вот люди вокруг меня – да.

Я подвигаю карты к мужчинам.

– Крестики там, где Смерть уже побывал. Эти города разрушены. Если посмотрите на карту всей страны, то увидите, что пометки доходят до Джорджии, я там жила. – Я заикаюсь, но не останавливаюсь. – Пару месяцев назад я потеряла след всадника. Не знаю, где он побывал за это время…

– И это ваши доказательства? – вопрошает Джордж. – Несколько пометок на карте? – Он презрительно фыркает, потом встает, оттолкнув стул. – Все вы полные идиоты, если собрались тратить время, выслушивая бред.

Сверкнув напоследок огненным взором, он трясет головой и выходит из переговорной. Дверь за ним хлопает так, что эхо не смолкает еще долго. На несколько напряженных мгновений повисает тишина.

– Он прав. – Мэр запускает руку в серебристо‑седые волосы. – Почему мы должны вам верить? Сдается мне, это отличный способ испугать людей, заставить их побросать свои дома и сбежать на достаточно долгий срок, чтобы кто‑нибудь успел дома эти ограбить.

У меня глаза лезут на лоб.

– Вы думаете, я хочу… – Я стараюсь дышать ровно, хотя возмущение переполняет меня.

Поочередно смотрю прямо в глаза каждому из этих людей.

– Я побывала в городах, куда наведывался Смерть. Я видела тела и дышала смрадом разложения. Съездите хоть в один из помеченных городов и сами все увидите. Только, даже если вам плевать, пожалуйста, предупредите свой город ради людей.

В комнате тихо.

– Мертвых поселений будет все больше, особенно когда Смерть подойдет ближе, – говорю я уже мягче, – но ваше время истекает. Это первый живой город, который мне попался за две недели.

Настроение в переговорной мрачнее некуда. Я вижу, как они снова переглядываются, меняя свои первые впечатления обо мне. Я одета в простую белую рубаху, джинсы и стоптанные кожаные сапоги, покрытые дорожной пылью. Они, кстати, еще и не мои. Я уверена, что кажусь им юной и наивной. Но, надеюсь, они заметили мой взгляд – затравленный, полный отчаяния, – и, надеюсь, они услышат правду в моих словах.

Если так, то все еще может получиться.

– Никакие всадники к нам не заглядывали вот уже двадцать лет, – говорит наконец мэр. – С чего бы одному из них теперь вдруг явиться?

Я сдерживаюсь из последних сил. Я никогда не была дипломатом.

– Не знаю с чего, – вздыхаю я. – Нет у меня никаких ответов. Я знаю одно: что я видела человека с черными крыльями, и он называет себя Смертью, и он едет от города к городу, убивая всех на своем пути.

Снова в переговорной повисает недоброе молчание.

– Насколько я смогла понять, этот всадник не спит, как и его конь, – продолжаю я. – Есть одна и только одна вещь, которая им движет: это потребность уничтожить нас. Единственное, что я могу сделать, – попытаться предупредить города вроде вашего. Если вы эвакуируете город, то сможете избежать гнева Смерти.

Шеф полиции шумно прочищает горло.

– Во всем этом есть одна неувязочка. Если Смерть убивает всех кого видит, тогда почему вы все еще живы?

Этого вопроса я ждала и боялась. Конечно, они хотят это знать. Никакой убедительной лжи я не смогла придумать, так что выкладываю правду:

– Я не могу умереть.

И вновь нас окутывает тишина, только теперь я отчетливо угадываю в ней скепсис и неверие.

Наконец мэр невесело смеется.

– Джордж был прав. Черт, столько времени зря…

– Я могу это доказать, – не хочу, но могу же. – Мне нужен только нож и еще немного вашего времени.