Снежная империя попаданки

Сейчас же у меня волосы были так густы, что, когда я заплела косу, она оказалась толщиной с мой кулак и длиной ниже бедер.

Дальнейший осмотр тела и моей новой внешности вызвал у меня неподдельное восхищение. Тонкое крепкое тело, молодое и подвижное. Узкая талия, покатые бедра, высокая девичья грудь. Разве можно было мечтать о подобном в семьдесят лет, когда просыпаешься утром и у тебя обязательно что‑то болит.

Я не понимала, как оказалась здесь, в этом юном теле, но новая внешность мне очень и очень нравилась. Кончено, я не видела своего лица. Но мои смутные воспоминания, и то отражение, что я видела мельком в зеркале, воскрешали образ юной девушки с белой кожей и яркими светлыми глазами.

Когда эйфория от моего нового облика немного прошла, я уже более спокойно начала размышлять, что делать. Окружающая жуткая темница предоставляла мало выбора.

Я снова забралась на каменное ложе и прилегла. Надо было хоть немного поспать, набраться сил. Поджав к животу босые ноги в тряпичных туфлях, которые мне принесла Инга, я прикрылась шалью и зажмурилась. Лежать на камне было невероятно жестко, и я положила под голову руку.

– Тут холодно, и я точно заболею, – сказала сама себе, когда мысли уже захватила дрема.

В моем мире я часто болела простудами, был хронический гайморит. Оттого я печально думала о том, что в этой темнице даже не погреть ноги.

 

Проснулась я от того, что кто‑то тряс сильно меня за плечо.

– Госпожа, Златовея!

Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света факела. Надо мной стоял какой‑то мужчина в кожаных одеждах и с неприятным смуглым лицом.

– Что случилось? – пролепетала я спросонья, садясь на каменном ложе.

Опомнилась немного и поняла, что я в том же молодом теле, что и раньше, и в темнице.

– Уже светает. Господин Военег распорядился выпустить вас на рассвете. Служанка уже ждет вас.

– О, какая радость! – воскликнула я, даже не ожидая подобного быстрого освобождения.

Я тут же резво вскочила с ложа, поразившись тому, что ничего не болит, и одернула рубашку и накидку. Я даже ощутила, что отдохнула и выспалась в этом жутковатом месте, что было весьма странно. Возможно, молодому телу надо было не так много для восстановления сил.

Мужчина проводил меня до решетчатой двери и распахнул ее. Я увидела, что в коридоре топчется Инга, ожидая меня. Немного замешкалась, и тюремщик прикрикнул:

– Давайте побыстрее, госпожа! У меня много дел.

Я опешила от его грубости. Тут что, все мужики считали нормальным кричать на женщин? Или только мне так повезло?

Но внезапное освобождение из темницы подняло мне настроение, потому я решила не отвечать этому грубияну и быстро подошла к Инге.

– Я так рада, что господин Военег смилостивился над вами, госпожа, – улыбнулась мне служанка.

– И я тоже этому рада, Инга. Пойдем поскорее из этого мрачного места.

– Как прикажете, ваша милость. Оказывается, господин Чарослав вчера долго говорил с вашим мужем, и после этого господин Военег решил отпустить вас. Так сказал мне слуга.

– Надо будет поблагодарить Чарослава за помощь, – ответила я, думая о том, что уже второй раз от Инги слышу имя этого заступника.

– Упаси вас Перун Громовержец от этого, госпожа! – в ужасе воскликнула служанка. – Если господин Чарослав узнает о том, что я вам все рассказала, он убьет меня!

– Прямо и убьет?

– Может, и нет. Но точно палкой огреет по спине. Вы же знаете, какой он. Такой же лютый и скорый на гнев, как и отец. Ему под руку лучше не попадаться.

– Ладно, тогда не будут ничего ему говорить.

 

Глава 5

 

Я с Ингой уже вышла на поверхность, на широкий двор. Я с интересом оглядывалась вокруг.

Мы находились в некой каменной крепости или замке, похожей на средневековые строения. Камни были ничем не облицованы, окна узкие, а высокие крыши покрыты коричневой черепицей. Мне подумалось, что обстановка напоминала век десятый нашего времени.

По двору бегало несколько куриц, а в стороне стояли трое мужчин в кожаных штанах и коротких камзолах, похожих на воинов или каких‑то наемников. Во дворе еще были люди, наверное, слуги. Одеты они были просто, во что‑то напоминающее одновременно и славянские и европейские средневековые облачения.

Мы со служанкой поднялись по узкой каменной лестнице. Вошли в самую дальнюю комнату, ту самую, где я вчера уже была.

Я огляделась. Там стояла все та же кровать, стол, напротив располагалось небольшое окно. От затопленного камина исходило приятное тепло. Я улыбнулась служанке и попросила:

– Можно мне помыться, Инга? А то кажется, что я вся провоняла этим грязным подземельем.

– Помыться? – удивилась девушка. – Вы же мылись на той неделе, госпожа. Я совсем не чувствую, что от вас сильно пахнет.

– В смысле, не пахнет? – нахмурилась я. – Инга, я хочу помыться сейчас. В доме что, нет воды?

– Почему нет? Есть вода. Но вы же сами запретили мне носить вам воду. Говорили, что много и часто мыться очень вредно.

– Инга, а сейчас я велю принести мне воды. А еще что‑нибудь поесть, а лучше горячего чаю.

– Хорошо, ваша милость, сейчас все исполню, – заявила служанка и быстро убежала из спальни.

Я же оглядела комнату с напольными деревянными канделябрами и горящими свечами. Утренние лучи солнца хорошо освещали пространство, играя бликами на серых стенах и беленом сводчатом потолке. Мягкий темный ковер на полу и тлеющий камин делали комнату милой и уютной. Два больших зеркала украшали каменные стены из грубого камня, некоторые из которых были завешены вышитыми гобеленами.

Потом я подошла к разноцветному слюдяному окну и распахнула его. Выглянула во двор. Моя комната располагалась в округлой башне, с которой все прекрасно просматривалось. Я находилась в некой большой крепости, стоявшей на возвышенности. За высокими каменными стенами был вырыт ров с водой. Далее виднелся городок с небольшими улочками и серыми домами с черепичными крышами.