Снежный дом со свечой на окне

Автор: Ольга Назарова

Дата написания: 2025

Возрастное ограничение: 12+

Текст обновлен: 16.04.2025

Аннотация

Когда ваши дети ведут себя так, что вам впору перманентно держаться за голову, когда всё плохо и просвета не предвидится, нужны неординарные меры, и эти меры найдены!

Итак… имеем замороченную поиском себя молодую девушку, несдержанного, резкого молодого бездельника и их измученных родителей, которые женят эту парочку исключительно в терапевтических целях.

Брак, разумеется, не совсем настоящий – молодые люди подписывают брачный договор, по которому они должны год прожить как соседи в снятом для них коттедже, получая за это щедрое содержание. Но это содержание выплачивается при соблюдении ряда условий, а для того, чтобы их выполнить, нужно учиться слышать и понимать друг друга.

Правда, молодожены не знают, что коттеджный посёлок необитаем, и единственные, кто там живёт – это нанятые соседом для ремонта маляр и штукатур, которые на самом деле являются сотрудниками службы безопасности, следящими за тем, чтобы жизнь молодым скучной не казалась…

И скучной она однозначно не будет!

Ольга Назарова

Снежный дом со свечой на окне

Глава 1. Ловушка на купцов

Семьи бывают очень разные: созданные по любви, по расчёту, с бухты‑барахты, по залёту, по «не‑подумал‑головой», по «ой, все девочки уже и развестись пару раз успели, а я ещё ни разу взамуж не сходила»… Да каких только не бывает.

Правда, семьи, которые сделаны в воспитательных целях и из последней надежды родителей «ну, может, хоть клин клином поможет», – это всё‑таки редкость.

Именно такая необычная семья и проживала в практически пустом коттеджном посёлке у края заснеженного леса. Проживала не просто так, а с парой наблюдателей‑профессионалов в соседнем коттедже, которым были даны строжайшие инструкции:

– Парни, очно вмешиваемся только в самых крайних случаях… Если, к примеру, они друг друга побить соберутся, или вовсе того… Короче, вы поняли! А в остальном – пусть делают, что хотят. Если это «что хотят» становится угрожающим – работаем удалённо.

Для удалённой работы были приготовлены всевозможные технические приспособления типа отключения телефонной связи и интернета, внезапно взвывающей сигнализации, входной двери, которая может сама закрыться, а может и наоборот – по обстоятельствам. Да много ещё чего!

Разумеется, молодая семья, состоящая из отпрысков двух очень состоятельных, но напрочь измученных своими деточками семейств, понятия не имела, кем именно являются те двое работяг. Маляры они вроде, или, кажется, штукатуры…

Конечно же, столь непростая затея имела предысторию, круто замешанную на принципе «маленькие детки – маленькие бедки, а как детки выросли… гм… что выросло, то выросло, обратно не вернёшь, но что‑то же делать нужно!»

Именно подобные страдания одного вполне себе приличного, весьма состоятельного и даже неожиданно порядочного отца, а также его креативное мышление, и дали начало этой истории.

***

Виктор Иванович Брылёв устало потёр виски. Почему‑то любой разговор с его единственной, любимой и бесценной дочерью Миланой становился для него сложнее любых, даже самых тяжёлых деловых переговоров!

– Пааап, ну почему ты так мало дал на реклаааму! – ныла дочь. – Книга не покупаааетсяяя! Всего‑то восемьдесят шесть экземпляров продано!

– Да‑ты‑что! – изумился Брылёв. – Аж восемьдесят шесть экземпляров? – он закашлялся, пытаясь скрыть собственное искреннее изумление этим фактом.

Сам бы он, даже если бы ему крупно приплатили, нипочём бы не купил ЭТО.

ЭТО лежало непосредственно перед ним. Собственно, ОНО было везде! Тираж пять тысяч экземпляров – это вам не хухры‑мухры… Нет, во владениях Брылёвых места было более чем достаточно, чтобы запрятать и скрыть со света Божьего и не такое количество фигни! Беда была только в том, что его Милана была уверена, что её книга про «мой личный опыт людини, которая с самого раннего детства, проходя все состояния от младеницы, ребёнки и подростки, выросла в человекиню, находясь в тесном контакте с токсичной и душной родительской средой», являлась самым‑самым важным из того, что было написано людьми, как минимум начиная с творений Шекспира!

– Пап! Почему ты убрал со стола мою КНИГУ? – возмущалась Милана, обнаружив отсутствие на какой‑либо горизонтальной поверхности в доме своего творения. – А вдруг гости придут и НЕ ЗАМЕТЯТ её?

– Ничего страшного, они непременно обратят внимание на остальные полторы тысячи экземпляров, которые уже стали частью обстановки нашего дома… – бормотал Брылёв, прекративший кого‑либо приглашать в дом и радовавшийся только тому, что остальные почти три с половиной тысячи единиц этого, с позволения сказать, книгопечатного нечто, ему удалось разместить в одном из подсобных помещений.

Конечно, сама Милана книгу не писала – она надиктовывала разные премудрые, а местами даже замудрые фразы, пришедшие ей в голову, на смартфонный диктофон, которому Брылёв сильно сочувствовал, а потом отсылала звуковой файл нанятой сотруднице, которая записывала бесценные откровения и отправляла получившийся результат «корректорке», а потом «редакторке», а потом «программерке», а потом…

Название самой первой страдалицы Брылёв дочери в своём присутствии произносить запретил категорически.

– Милана, слово «писатель» я понимаю, но вот от «писини», когда ты её первый раз озвучила, у нас чуть было водитель в транс не впал – он же едва руль удержал… И я его понимаю – у меня тахикардия приключается, когда я это слышу! Да‑да, ты можешь и это вписать в свою книгу, но сотрудницу «писиней» не зови – я не буду оплачивать работу человека с таким названием должности!

Милана долго билась, объясняя устаревшему во всех отношениях папе то, как он не прав, но пришлось смириться, надиктовать очередной текст о «токсиках‑родителях» и отправить «писателке» – с этой формулировкой отец, скрипя зубами и тихо ненавидя себя, смирился.

Правда, потом в супружеской спальне много и бурно высказался о том, каким же он был идиотом, послав дочурку обучаться «какой‑то фигне в Европе этой вашей».

Матушка Миланы – Лариса Максимовна – сочувственно кивала, поддакивала в стратегически важных местах страстного мужниного монолога, а сама старательно обдумывала список кандидатов на почётную роль Миланиного мужа. Она почему‑то была свято уверена, что Милана, выйдя замуж, о своих книгописательских опытах позабудет.

–Такой клин можно выбить только клином, – рассуждала она.