Снежный дом со свечой на окне

Милана заподозрила что‑то неладное уже в Италии.

– А чего мы сюда приехали и не шопимся? – удивилась она.

Нет, в самом‑то деле, что ещё делать в декабре месяце в этой самой Италии? Гулять что ли да рассматривать какие‑то замшелые некрасивые каменюки? Так она их уже видела и уверена, что с того раза они ничуть не изменились.

– Статуи эти ещё… – она не одобряла творения каких‑то там скульпторов, которые не могли даже модельку нормальную подобрать для своих скульптурок.

Именно так Милана именовала мраморные изображения особ женского рода. Правда, тут же засомневалась:

– Скульптурки или скульптурини… – рассуждала она на такую насущную и злободневную для себя тему.

Правда, когда она попыталась обсудить это с матерью, та посмотрела на Милану странновато и торопливо перевела разговор на другую тему.

– Ну что с неё взять? – недовольно вздохнула Милана, которой постоянно приходилось мириться с родительским несовершенством. – Что взять с людини, у которой все мозги заняты какой‑то старомодной ерундой?

Тут прямо‑таки напрашивалось слово «ерундиня», и Милана, вдохновлённая этой идеей, немного поработала у себя в гостиничном номере, надиктовывая на диктофон мысли для новой книги о враждебном токсичном окружении и выживании в нём современной девушки.

Через некоторое время уставшая от непосильных трудов Милана сообразила, что время она проводит как‑то странно, вот и пошла к матери уточнять, а чего ради они вообще приехали в эту дыру?

– Почему не шопимся? – вздохнула её мама. – Потому что кое‑кого ждём…

Кое‑кем оказался…

– Пааап, а чего это ты тут делаешь? – вконец изумилась Милана, узрев собственного отца, который терпеть не мог Италию вообще и поездки за покупками в частности. – Ты точно не шопиться приехал!

Сей дедуктивный вывод заставил Брылёва натужно улыбнуться, взять дочку под локоток и отвести в их с женой номер для серьёзного разговора.

– Денег на книгу хочешь? – серьёзно спросил он у дочурки.

– ХАЧУ! – обрадовалась она, решив, что это какой‑то такой особый сюрприз. А что? Привезли вот в Италию, чтобы денег дать!

– Дам, но при условии…

– Каком? – озадачилась Милана.

– Замуж выйдешь.

Милана поразмыслила, пишут ли замужем книги, решила, что да, вполне, и осторожно уточнила:

– А за кого?

Брылёв было воспрял:

– Раз интересуется, значит, эта чушь ей ещё не совсем мозги запудрила!

И тут же разочарованно выдохнул, потому что дочечка заторопилась:

– А он не будет мешать мне писать книгу? А он токсик?

– Терпи, Витя, терпи! – велел сам себе Брылёв. – Атаманом будешь! – посулил он своему угасающему в безнадёге сознанию.

– Про книгу – думаю, что, если ты это будешь делать не у него над головой, против он и слова не скажет, – высказал свою догадку Брылёв, – а всё остальное сама увидишь – завтра.

Миронов чувствовал себя примерно так же, когда разговаривал с Андреем.

– Денег хочешь? – спросил он у среднего сынка, безнадёжно озадаченного странным упорством матери, которая категорически отказалась его снабжать столь необходимой ему подпиткой. А что делать в этой дикой стране без денег? Тут же со скуки помереть можно!

– Сколько дашь? – жадно вскинулся тот.

– Я? Я что, похож на дурака? Нисколько не дам. Но есть тип, который готов тебя спонсировать.

– Чего ему надо? – прищурился Андрей.

– Жениться на его дочери!

– Аааа, это не та ли, о которой мама говорила? Милана?

– Она самая!

– А он сколько даёт? – деловито уточнил Андрей.

Миронову страсть как хотелось уточнить, а больше ничего сынулю не беспокоит? Но он сдержался.

– Вот завтра сам у него и спросишь, – посулил Миронов, обнадёжив себя очередным перечитыванием безукоризненного в своей простоте и коварстве договора – их совместного с Брылёвым творчества. Правда, справедливости ради, надо было заметить, что основная идея принадлежала инициатору этой затеи, а он, Миронов, внёс только несколько деталей с учётом характера и особенностей своего среднего сына и отдал всё это на оформление потрясающему юристу.

Встреча на высшем уровне состоялась на нейтральной территории – в ресторане на природе, который был полностью арендован для важных семейных переговоров.

Андрей рассматривал Милану через стол. Впрочем, она тоже активно и придирчиво разглядывала жениха, собираясь уточнить у кандидата, а не токсик ли он и как относится к книгам, «авторицам» и «блогеркам».

Правда, ей такой возможности не дали, а как только она открыла рот, чтобы задать основополагающий вопрос, заговорил её отец.

– Итак, мы с господином Мироновым решили предложить вам заключение брака с подписанием брачного контракта.

– А что я с этого буду иметь? – напрямую спросил Андрей, рассудивший, что красавиц у него и в офисе хватало, что же на всех жениться что ли?

Милана сердито вспыхнула и прикусила губу, а её родители довольно переглянулись.

– Парень подходит! – подумали они синхронно.

– Деньги… Я буду выплачивать вам с вашей женой содержание!

– И в каком размере?

– В достойном! – Брылёв написал сумму и показал обоим заинтересованным лицам. – Это ежемесячно.

– А за это? – впечатлился Андрей листком с соблазнительными циферками.

– А за это вы будете выполнять условия договора. Прошу вас, ознакомьтесь! – Брылёв подал кандидату в зятья скреплённые листы бумаги. – Милана? Ты сама посмотришь, или тебе рассказать?

– Я девушка современная! В любом договоре сама разберусь! – вздёрнула нос Милана, выхватив из рук отца свой экземпляр.

Над столом послышался беззвучный скрип настораживаемой пружины моральной мышеловки и поплыл умопомрачительный аромат сыра, ой, простите… денег. Халявных больших денег…

Андрей в бытность свою владельцем рекламного бизнеса с договорами дело имел, разумеется.

Точнее, не он сам, а его юристы… Но уж прочитать‑то и вникнуть он и сам смог.