Снежный дом со свечой на окне
– Как‑то это нехорошо… камеры… – вздохнула Лариса Максимовна.
– Милая, так они же не супружескими обязанностями там заниматься будут, а учиться понимать, что кроме них любимых ещё кто‑то в мире есть. И с этим кем‑то надо считаться. С нами Милана после приезда из своих евроуниверситетов вообще считаться не собиралась – мы же отработанный материал, питекантропы, у нас только деньги требовать можно. Вот мне прямо хотелось бы знать, что им там такое говорили? Что такое можно было сказать, как внушить, чтобы дочка после этого обучения стала считать нас чем‑то лишним, не семьёй, не близкими… Андрей этот самый примерно таких же взглядов, так что им многое придётся обсудить. Да и сюрпризов хватит, чтобы жизнь сахаром не казалась!
Следующая партия «полешек» полетела в камин, озаряя лица супругов Брылёвых отблесками света, которого в самом содержимом книг и в помине не было.
***
Когда вопли вперемешку с уничижительными эпитетами раскалили наушники наблюдателя, располагающегося в соседнем особнячке, он вздохнул, потёр уставшие уши и, пожав плечами, нажатием кнопки включил молодожёнам тревожную сигнализацию.
Оглушительнейшая сирена легко перекрыла все вокальные упражнения парочки, заставив Милану некрасиво вытаращить глаза, а Андрея застыть в нелепой позе, словно он вприсядку собирался сплясать…
– Что? Уже? – напарник наблюдателя посмотрел на экраны, где отмершие от ступора молодожёны во всей красе метались по гостиной, пытаясь найти, где вопит, и как от этого избавиться. – Быстро они… Хорошо хоть тут больше обитаемых домов нет. Ты легенду помнишь? Я – маляр Вася, а ты – штукатур Дима.
– Да помню я всё! Можно подумать, им интересно будет, как нас зовут и кто из нас маляр, а кто штукатур. Маляроштукатуры мы, местного разлива! Ты мне лучше скажи, ты глушилку на связь и интернет проверял?
– Ясное дело, а что?
– Пора включать, а то девушка уже родителям собралась названивать. Вон, верещит так, что аж сирену перекрыла!
– Ну как скажешь! – «маляр Вася» пожал плечами, ииии… как по волшебству парочка оторванных от жизни молодых людей оказалась оторванной ещё и от главных благ цивилизации. – Вот ещё фокус будет, когда они выяснят, что снег чистить им самим придётся… – хмыкнул Вася.
– О даааа, да ещё, можно сказать, доисторической лопатой, а не хитрым приспособлением.
– Ага, и готовить придётся самим! – дополнил Вася. – Короче, сирену включать нам придётся часто.
Андрей, который обнаружил в прихожей щиток с тревожной сиреной, непонятно зачем там размещённой, сумел её отключить, и, воодушевлённый этим подвигом, отправился к Милане, чтобы сообщить ей:
– Завтра одобришь мне получение денег!
– Каких ещё денег? – подозрительно прищурилась его новоиспечённая супруга.
– Как каких? Мне нужны деньги! Зачем? Не твоё дело! Че‑го? Как не одобришь? Да ты… да ты…
– Дим, врубай сирену! Опять завелись! – флегматично вздохнул «маляроштукатур» Вася.
Снегопад, такой естественный в декабре, с наслаждением заметал коттеджный поселок, укрывая два жилых дома, множество нежилых, дорогу, ведущую к ним от трассы, окружающие леса… Ему не было никакого дела до двух людей, считающих себя не просто людьми, как все остальные, а людьми пуповселенными, уверенными, что всё вертится именно вокруг них.
Снегопад просто делал своё дело, закрывая лишнее, успокаивая тревожное, украшая, сглаживая и очищая всё вокруг, кроме людей, – ведь люди могут это всё с собой сделать исключительно сами.
Глава 5. Начало патовой ситуации
Милана растерянно смотрела на экран собственного крутого гаджета.
– Не понимаю! Как это, нет сети?
Она тыкала в экран пальцем, трясла гаджет, чуть было не отшвырнула его от себя прочь, но, случайно покосившись на Андрея, забыла об этом.
– Ты чего?
Вид у её новоиспечённого мужа был диковатый. Он, только что отключив сирену во второй раз, вернулся в гостиную и хотел было вернуться к обсуждению одобрения женой его денег, но, машинально покосившись на экран своего смартфона, замер.
– Че‑го? Почему нет инета?
– И сети нет, – пожаловалась Милана.
– Не понял? Всё же было! Мы приехали, и я посмотрел, как отсюда быстрее выезжать. И интернет был, и связь была! Что за ерунда?
Молодожёны, временно сплотившись перед лицом глобальной угрозы их существования, заметались по гостиной, являя собой нечто похожее на героев картины «Последний день Помпеи».
Наблюдатели в соседнем доме насмешливо переглянулись. Оба прекрасно знали, что имеется простой и лёгкий способ вывести из себя большинство молодых людей, погрузив их в неуверенность, переходящую в отчаяние. Всё просто – лишить их возможности воспользоваться «третьей рукой‑третьим глазом» – выходом в интернет. А если при этом ещё нельзя позвонить и срочно вызвать кого‑то, кто примчится и всё это исправит, ситуация становится и вовсе патовой!
«Маляроштукатуры» Вася и Дима кивнули друг другу – скандал в соседнем доме был погашен, там было не до того – там разворачивалась сцена паники. Милана всё настойчивее металась по дому, стараясь «поймать инет», а Андрей делал то же самое в гостиной и прихожей.
– Что за фигня? Надо пойти к соседям и спросить у них, есть ли связь? – наконец решил он. – Эй, Милка, я к соседям схожу!
– Милка? Что это ещё за Милка? – возмущённо отозвалась Милана, свешиваясь с перил лестницы.
– Это ты, дорогая! – скорчил рожу Андрей, накинул пальто и вышел на крыльцо.
Темнота, окружавшая дом, заставила его изумлённо поднять брови.
– Не понял… А где? – он покрутился на крыльце, приподнимаясь на цыпочки, а потом отправился в дом, логично решив, что сверху светящиеся окна соседских домов будет видно лучше.
Милана не очень поняла, почему спешно прошагавший мимо неё Андрей вдруг стал так ругаться.
– Нет! Никого вокруг нет! Они что, с дуба оба рухнули! Милка, наши папаши завезли нас в дом в пустом посёлке!
– Как это в пустом? – удивилась Милана. – И я не Милка…
– Да без разницы, кто ты! Главное, что мы тут одни и без связи!
Паника накрыла Милану с головой, она прижала ладони к щекам и взвизгнула так пронзительно, что у маляроштукатуров возникло чувство, будто они оба случайно, но очень сильно наступили на оперную певицу.
– Ээээ, Вась, включи ты им интернет, иначе Милка, в смысле Милана, повыносит визгом окна сначала в том доме, а потом и в нашем… – запереживал Дима.
